Только сегодня - страница 11

Я сняла джемпер с вешалки и примерила перед ближайшим зеркалом. Сразу ощутила на себе электростатический разряд дешевой ткани, а мое отражение при резком освещении выглядело чертовски шутовским. И музыка в магазине вдруг сразу показалась слишком громкой вперемешку с женским галдежом, а воздух – очень сухим. Я стянула с себя джемпер и, спотыкаясь, выскочила на Глассхаус-стрит. Закрыв глаза, я повернулась лицом к ветру, чтобы он смахнул с него растрепавшиеся волосы и в надежде успокоиться. Вспомнились уроки дыхания от моей хозяйки-психотерапевта: на четыре – вдох, задержка на четыре и на четыре – выдох.

В супермаркете я загружала свою корзину, отдавая предпочтение свежим и здоровым продуктам, но не удержалась, однако, и от некоторых вредных ингредиентов. Мне хотелось, чтобы Генри явился к пышному пиршеству в атмосфере изобилия и спокойствия. Для основного блюда я купила стейк и картофель, к этому присовокупила разнообразную свежую зелень и бутылку красного вина. Сознавая, что на все набранное у меня не хватит денег, я решила перевести сотню фунтов со своего сберегательного вклада, ведь ситуация-то была поистине чрезвычайной. Нехитрые манипуляции с банковским приложением в телефоне, и проблема решена.

Когда я выйду на работу, то смогу вернуть деньги, и родители никогда не узнают, что на наследство бабушки Хелен было совершено покушение.

Вернувшись в квартиру, я физически ощутила давление тотального запустения. Теперь обстановка показалась мне убогой, простыни на кровати – спутанными, и от всех вещей веяло затхлой сыростью. Разложив продукты, я извлекла из-под кухонной раковины моющие средства, губки, тряпки и приступила к уборке: я пылесосила, скребла и терла все подряд. Застелила постель, взбила подушки. Когда стемнело, я зажгла все светильники. Посмотри, Генри, как я все хорошо сделала. Оцени, какой прекрасной подружкой я могла бы быть.

Когда Генри наконец появился, я только что вылезла из ванной.

– Ты вернулся! – воскликнула я, заметив его фигуру в дверях.

Он был бледен, небрит и выглядел еще более худым, чем обычно.

– Я не слышала, как ты вошел, – затараторила я, потянувшись за полотенцем.

Он молча подошел, взял полотенце из моих рук и закутал меня, словно ребенка, прежде чем прижать к себе.

– Привет, – прошептала я, уткнувшись в его рубашку.

– Привет, – ответил он.

Я подняла голову и посмотрела ему в глаза. Он заключил мое лицо в свои ладони и поцеловал, сначала мягко и нежно, затем более жестко и страстно. Скинув пальто, он стал расстегивать рубашку.

– Не нужно ничего говорить, – просипел Генри сквозь учащенное дыхание, и я повиновалась.

Спустя какое-то время мы лежали на полу в ванной комнате, и Генри наконец-то расслабился. Я чмокнула его в нос и поднялась.

– Я купила на ужин стейк, – похвасталась я, облачаясь в его рубашку.

Сохранившееся тепло его тела ощущалось как чистая нежность.

– М-м-м, – промычал Генри, лежа с закрытыми глазами.

– Я не могу оставить тебя здесь одного, валяющегося на полу.

– Вообще-то я бы принял ванну, – отозвался Генри, переворачиваясь на бок.

– Отлично, а я пока приготовлю ужин. Хочешь бокал вина?

– Да.

Я оставила Генри понежиться в ванне в компании с бокалом «Риохи», а сама принялась шинковать овощи, не обделив вином и себя. Единственная станция, свободная от помех, которую я отыскала на старом кухонном радиоприемнике «Робертс», транслировала какой-то фортепианный концерт – в ритме аллегро, но слух не напрягало. Постепенно кухня наполнялась паром и становилось все теплее. Масло, которое я разогревала на сковороде для приготовления стейка, вдруг вспыхнуло. От неожиданности я взвизгнула и тут же рассмеялась. Пришлось открыть окно. Ворвавшийся холодный ночной воздух принес своеобразный землистый запах, появляющийся после дождя. Этот запах называется