Толкование сновидений. Полное издание - страница 24

; отчасти именно поэтому мы и забываем их. Гораздо важнее третья причина, по которой мы забываем сны. Чтобы чувства, представления, идеи и т. п. произвели достаточное впечатление и остались в памяти, необходимо, чтобы они были не изолированы друг от друга, а сосуществовали или каким-то образом группировались. «Если слова должным образом выстроены по отношению друг к другу и образуют значимый ряд, одно слово помогает другому, и образуемое ими целое, наделенное смыслом, легко уложится в память и надолго останется в ней. Вообще, все сложное и необычное так же трудно запомнить. Как и все запутанное и беспорядочное» (Strümpell, 1877). Итак, сны в большинстве своем невразумительны и не подчиняются какому-то порядку. Композиции, из которых состоят сны, не обладают качествами, которые помогли бы их запоминать, и потому, как правило, такие сны забываются, поскольку они рассыпаются на части спустя какое-то мгновение после пробуждения.

Штрумпель (Strümpell, 1877) убежден, что есть и другие факторы, которые зависят от взаимосвязи сновидений и состояния бодрствования, и благодаря им мы забываем свои сны еще сильнее. То, что сны забывают после пробуждения, очевидно, если вспомнить о том, что мы уже обсуждали [53], – сны не в состоянии победить упорядоченные воспоминания бодрствующего человека, и от сновидений остаются лишь разрозненные детали, вырванные из физического контекста, именно так мы и вспоминаем о них после пробуждения. Поэтому композиции из снов не вписываются в физические цепочки впечатлений, которые заполняют сознание бодрствующего человека. Нам не на что опереться, чтобы их запомнить. «И сновидения словно парят над нашим психическим пространством, как облака на небе, гонимые малейшим дуновением ветра» (Strümpell, 1877). Более того, при пробуждении на наше внимание обрушивается поток ощущений, и сны просто не могут устоять перед ним. Сны меркнут при свете дня, как звезды под лучами солнца.

И наконец, следует учесть то обстоятельство, что сновидения забываются оттого, что большинство людей вообще мало интересуется тем, что им снится. Каждый, кто интересуется сновидениями, например ученый, который занимается их изучением, видит сновидений больше, чем обычный человек, и лучше их запоминает.

Существуют еще две причины, по которым мы забываем наши сны, о которых Бенини [1898] упоминает, как об идеях, впервые предложенных Бонателли (Bonatelli, 1880), в дополнение к списку Штрумпеля, которые, похоже, уже охарактеризованы последним исследователем. Они заключаются в том, что: (1) ощущения, возникающие во сне, значительно отличаются от ощущений в состоянии бодрствования; (2) во сне события разворачиваются не в том порядке, что во время бодрствования, и, так сказать, «не поддаются переводу» в сознании проснувшегося человека.

Учитывая все причины, по которым мы забываем сны, кажется особенно примечательным (на чем настаивает Штрюмпель (см. Strümpell, 1877), что столь многие из них сохраняются в памяти. Постоянные попытки сформулировать какие-то правила запоминания сновидений, которые предпринимались рядом исследователей, так и не смогли пролить свет на этот процесс, и он по-прежнему представляется нам загадочным и необъяснимым. Недавно были получены обоснованные описания некоторых особенностей того, как именно мы вспоминаем сны (Radestock, 1879; Tissié), например, когда утром у нас сначала возникает впечатление, что мы полностью забыли свой сон, но затем в течение дня нам удается восстановить его в памяти, если его содержание, о котором мы, казалось бы, забыли, вдруг оживает вновь, под воздействием какого-то случайного впечатления.