Однако молчание затягивалось, и она наконец сказала:
– Ансибль, находящийся в Пекине, был сознательно поврежден.
– Диверсия?
Она кивнула.
– Юнисты?
– Угу. Под конец своего правления они совершили немало нападений на разные экуменические объекты и учебные центры, хотя даже территория, на которой эти объекты находятся, по закону принадлежала Экумене. Я сама в таком месте жила.
– И что, многие были разрушены?
Он явно пытался разговорить ее. Вытянуть из нее какую-то нужную ему информацию. Сати почувствовала, как в ней закипает гнев. Горло стиснуло, точно судорогой. Она ничего ему не ответила – просто не в состоянии была что-либо произнести.
Оба довольно долго молчали.
– Значит, тогда не удалось получить никаких сведений об Аке? Кроме лингвистического отчета? – зачем-то переспросил Тонг.
– Почти никаких.
– Какое ужасное невезение! – снова воскликнул он. – Я понимаю, первые Наблюдатели были землянами, потому и посылали свои отчеты на Терру, а не на Хайн, что совершенно естественно. И все-таки ужасно жаль! Но еще неприятнее сознавать, что информация, посылавшаяся с помощью ансибля с Терры на Аку, проходила без сучка и без задоринки АБСОЛЮТНО ВСЯ! Любую техническую информацию, которую запрашивали аканцы, им почему-то высылали без лишних вопросов и безо всяких ограничений… Как, почему первые Наблюдатели допустили такую чудовищную культурную интервенцию?!
– Может быть, они ее и не допускали… Может быть, информацию аканцам посылали с Земли… юнисты.
– Но с какой стати? С чего это вдруг юнистам захотелось, чтобы Ака начала готовить свой собственный «Марш к звездам»?
Сати только плечами пожала.
– Они, должно быть, старались обратить аканцев в свою веру, – сказала она.
– То есть они убеждали аканцев поверить тому, во что верили сами? Неужели в систему их верований в качестве составляющей входил и индустриально-технический прогресс?
Сати с трудом удержалась, чтобы снова не пожать плечами.
– Так значит, – продолжал рассуждать вслух Тонг, – в тот период, когда юнисты не разрешали Наблюдателям связываться с помощью ансибля со Стабилями на Хайне, они… занимались тем, что обращали аканцев в свою веру? А как ты думаешь, Сати, не могли они послать сюда своих… МИССИОНЕРОВ – кажется, вы их так называете?
– Не знаю.
Нет, он вовсе не пытался извлечь из нее нужную ему информацию или загнать ее в ловушку. Рассуждая вслух, он изо всех сил пытался понять, пытался заставить ее, землянку, объяснить ему, что сделали с Акой ее сородичи и почему. Но она не хотела и не могла объяснить ему этого, как не хотела и не могла говорить от имени юнистов.
И он понял, почему она не хочет строить какие-то предположения и вообще говорить на эту тему. И извиняющимся тоном сказал:
– Ох, прости! Разумеется, ты никак не могла знать о планах юнистов. Но, видишь ли, я подумал… Если они действительно посылали сюда миссионеров и если им действительно удалось в значительной степени изменить аканские законы чести и морали, саму аканскую культуру… Понимаешь? Этим ведь вполне можно объяснить их Закон об ограничениях, правда? – Тонг имел в виду внезапно принятое аканскими властями пятьдесят лет назад решение о том, что отныне на Аке не может одновременно находиться более четырех инопланетных Наблюдателей, и жить эти Наблюдатели обязаны будут только в больших городах. – Как и запрет на религию, принятый несколькими годами позже. – Тонг говорил очень увлеченно, он, видимо, давно уже обдумывал эти проблемы и сейчас просто светился от охватившего его воодушевления. Вдруг он спросил почти умоляющим тоном: – Слушай, а ты никогда не слышала о ВТОРОЙ группе Наблюдателей, посланной на Аку с Терры?
