Мыслей оказалось слишком много для одного утра, она постаралась оборвать их поток, направившись в холл, и сквозь распахнутую напротив дверь сразу заметила Купмана.
– Доброе утро, – поздоровался мужчина. – Надеюсь, вы хорошо отдохнули? Ванная дальше по коридору.
«Славься, гравитация», – подумала Эйприл, спуская воду в туалете. Вся канализация в Нью-Йорке функционировала за счет силы тяжести, так что в невысоких зданиях сохранялось водоснабжение. Ей сложно было представить, как добывают воду в других частях страны… Впрочем, скоро ей предстояло это выяснить, разве не так?
Когда она вернулась к Купману, он как раз возился с кофейником. Рядом стояли две чашки.
– Боже мой, – изумилась Эйприл, – где вы взяли кофе?
– Я то тут, то там пересекаюсь с ОТГ и некоторыми другими людьми, которые знают, как делаются дела. Иногда такие связи приносят небольшие радости.
Эйприл глубоко вдохнула горьковатый аромат, и он пробудил целую волну воспоминаний, которая окутала ее вместе с кофейным паром. Ей подумалось, что в этом запахе смешалось и обыденное, и бесценное. Раньше кофе был неотъемлемым атрибутом каждого дня и в то же время каждый день оставался желанным. Теперь же он был подобен чуду, потому что одному богу известно, когда такое может повториться.
Она сделала глоток и чуть не расплакалась. Вкус был хорош, но в то же время напомнил обо всем, чего она лишилась из-за Амхерста и его безумия. Но вместо того чтобы дать волю слезам, она еще раз пригубила напиток и сказала:
– Спасибо. Это… что ж, это неожиданно и прекрасно. – Счастлив помочь в меру своих сил, – ответил Купман. – Вам многое довелось пережить.
– Многим пришлось хуже. – Она вспомнила Дуга Саттона. А еще Мико и Дрю. И всех остальных, кто умер за прошедшие месяцы. И Билла. – Итак, вы говорили, что знаете людей, которые могут помочь мне перебраться через Гудзон.
Купман отставил чашку и прочистил горло:
– Вы же понимаете, что это ужасная затея.
– Я понимаю, что добьюсь своего так или иначе, без разницы, считаете вы это ужасной затеей или нет. – Эйприл внимательно следила за своим тоном. Купман еще был ей нужен, так что она старалась придерживаться тонкой грани между настойчивостью и раздражением. Она вновь сделала глоток кофе, в очередной раз предаваясь чувственному наслаждению.
– Что ж, – помолчав, проговорил Купман, – я могу передать весточку Рыцарям Риверсайда.
Как выяснилось, под «передачей весточки» Купман подразумевал, что он напишет письмо, а Эйприл сама его отнесет.
– Они подозрительные, но хорошие люди, – напутствовал он ее.
– Если они меня пристрелят до того, как я смогу передать письмо, не будет иметь значения, хорошие они или плохие, – заметила Эйприл.
– Обещаю, такого не случится. – Мужчина закончил писать и сложил лист втрое, а затем протянул девушке. – Знаю, я сказал, что затея ужасная, и не отступлюсь от своих слов, но я также считаю, что если кто и справится с задачей, так это вы. Письмо поможет начать путь. – Он помолчал. – Кроме того, я сделаю так, что вас выпустят из Темной зоны через ближайший пост ОТГ.
Когда Эйприл допила кофе, пришло время отправляться в путь. Все необходимое у нее было при себе. Она жила в маленькой комнатке позади старого сувенирного магазинчика на Двадцать восьмой, но сейчас не было смысла туда возвращаться. Подняв рюкзак, она забросила его за спину. Оставалась всего одна вещь, которую стоило озвучить перед уходом.
