– Вижу, ты меня узнал. – Заметил святой отец. – Правда, в этом уже нет никакого смысла. Где твои друзья?
– Погибли. – Сухо отозвался я. – Их застрелили. А один оказался предателем.
Священник удивлённо вскинул брови:
– Вот как…
– Да. – Подтвердил я, светя фонариком в лицо батюшки. – Мне нужно выбраться на поверхность. Не желаю больше пускаться в странствие по этим мрачным подземельям.
– Боюсь, что тебе этого не дано. – Отринул священнослужитель. Он выглядел напряженным.
– Почему?
– Потому что ты узнал то, что тебе не дано было узреть. Уходи отсюда сейчас же, иначе тебе придётся бороться со мной за право выбраться отсюда.
– Но какой смысл тогда тебе было идти сюда, если ты всё равно не планируешь меня выпускать? – Спросил я, ложа руку на ножны.
– Проверить, всё ли в порядке здесь. – Проговорил батюшка. – Наша церковь много лет хранит тайну подземелий. Никто не смеет спускаться туда, где обитают порождения тьмы. Мы защищаем мир, что наверху, от того, что здесь таится.
– Хватит читать мне лекции! – Вскрикнул я. – Священник, ты либо даёшь мне пройти на поверхность, либо…
Резко достав нож, я бросился на батюшку, но тот остановил мою атаку, схватив моё запястье рукой. Священник, казавшийся полноватым и слабым, на деле был довольно силён.
Свободной у меня оставалась левая рука, и, сжав кулак, я попытался ударить батюшку. Но тот отпустил мою правую руку с зажатым в ней оружием и ловко увернулся от моего удара. Он, отступив на пару шагов, достал из-под рясы длинный меч.
Мы стояли друг напротив друга в сыром подземелье. Священник – с клинком, я – с ножом.
– Кто с мечом придёт, от меча и погибнет. – Процитировал я известную фразу с напряжением в голосе.
– Глупец! Ты не понимаешь, во что ввязываешься! Господь бог опора моя, и ни в чём я не буду нуждаться… – Проговорил батюшка и кинулся на меня.
Этот, судя по всему, фанатик, сделал выпад вперёд, и я, кое-как среагировав, рванулся влево. Клинок прошёлся в паре сантиметров от моего корпуса. Бросился на священнослужителя с ножом, но и тот увернулся от моей атаки.
– Он покоит меня на злачных пажитях и водит к водам тихим… – Продолжал батюшка, выражая решительность во всём – как взгляде, так и самой стойке.
Я вложил обратно в ножны оружие и порыскал взором по сырому полу. В паре метров от меня валялся кусок арматуры. Что же – буду сражаться им.
Но пока я размышлял о дальнейшей стратегии, священник приблизился ко мне на достаточно близкое расстояние и замахнулся мечом, произнося чуть ли не громовым голосом:
– Подкрепляет душу мою, направляет на стези правды ради имени Своего…
Присев, я бросился вправо, и, сделав кувырок, оказался у куска железяки примерно полметра длиной.
Священнослужитель ткнул клинок в пол, и, приложив усилия, выдернул оружие из камня. В это самое время я успел поднять арматуру, и, схватив её двумя руками, кинулся на батюшку.
Два оружия столкнулись. Клинок от удара зазвенел. Моя железяка издала гул.
– Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной; Твой жезл и Твой посох – они успокаивают меня! – Вскричал батюшка.
– Замолчи! – Разразился я.
– Нет! Ты приготовил предо мной трапезу в виду врагов моих…
– Почему это так секретно? Пусти меня наверх!
– Ни за что! – Возразил священник.
Мы напирали друг на друга с невиданной силой. Не помню, чтобы я хоть раз так напрягался в своей жизни. Этот батюшка был словно рыцарь Тевтонского ордена, только в рясе. Да и по его виду нельзя было сказать, что он так ловко практикует фехтование.
