– Какой приятный юноша, – шепнула Кандида на ухо Салазару и тот согласно закивал.
– Иди к нам ближе, молодой человек! – подозвал его Салазар. – Дай взгляну на своего чемпиона! Ну? Льстит ли тебе мой выбор? Та честь, что тебе оказана?
От его змеиных шипящих речей даже кольнуло в метке. Драко прижал рукав к коже, где теперь всегда имелось напоминание о его долгах. И как же печально признавать, что уже второй такой великий колдун взваливает на него непосильную ношу. Но Драко только вновь неглубоко склонился, выразив благодарность.
– Безусловно. И я надеюсь, на ваши наставления, чтобы принести факультету победу.
Он старался перенимать манеру речи, чтобы его поняли и сочли уместным. Как всякий волшебник, Драко часто работал с древними текстами, а потому даже к непривычным и малознакомым языкам при живом общении быстро подстроился. Но всё же подбирать слова – и достаточно осторожные, и в меру устаревшие, чтобы случайно не сказать глупость – оказалось непростым делом.
– Но, но! – погрозил ему Годрик. – Ты не думай сговариваться, а ты, – он ткнул под бок Салазара. – Жульничать. Это их состязание, не наше.
– Да, да, разбушевался, – отмахнулся тот. – Представься же, молодой человек. Кто ты, какого роду? Что особенного умеешь?
– Я – Малфой, Драко Малфой, – объявил он, но его фамилия не произвела на Основателей никакого впечатления. – Мой отец – Люциус Малфой, чистокровный, богатый и влиятельный волшебник. Как и мать. Она из рода Блэков.
– Ты чудом ли не нашего Блэка побег? – Салазар кивнул на слизеринский стол.
– Возможно, великий Салазар. Если он единственный Блэк из рода, то я сегодня повстречал далекого предка.
«Великий Салазар» довольно ухмыльнулся, сверкнув глазами. Смотри, мол, Годрик, твоя-то девка не так красноречива. За то время, что Темный Лорд «гостил» в усадьбе Малфоев, Драко выучился и кланяться, и льстить. Важно иметь меру. Потому он не стал навязываться и присел за стол рядом с Брутусом. А после ужина нагнал Гермиону, которая уже собиралась ко сну.
– Грейнджер, не лети. На пару слов, – он отвел ее подальше от многих ушей. – Как думаешь, где вообще искать эту чашу? В Хогвартсе? В Шотландии? Она в Европе?
Гермиона от недоверия даже мотнула головой.
– Подожди-ка. Если я все правильно поняла, мы – соперники. И ты решил, что я так глупа, чтобы выдать тебе свои идеи?
– Нет, я думаю, ты достаточно умна, – он решил с ней обойтись, как с Салазаром, понимая, что и ее тщеславие высоко, а комплиментами от сверстников она не избалована. – Достаточно умна, чтобы не играть по их правилам.
Гермиона приподняла бровь. Он вовсе ее не убедил.
– Ладно тебе, Грейнджер. Это они для страху наобещали, что второго оставят. Просто, чтобы у нас были мотивы участвовать в их пари. Иначе что нам с того? А так будем наперегонки…
– То есть, ты решил продолжить сотрудничество?
– Скажем так.
– А мне какой резон? С чего вдруг мне тебе доверять? Особенно, если их условие – правда. Я хочу вернуться…
– Понимаю. Предлагаю сотрудничать до тех пор, пока не найдем кубок.
Гермиона засмеялась ему в лицо и обошла его, направившись туда же, куда и остальные гриффиндорки.
– Ага, ищи дурака.
– Да постой ты! Ну, хочешь, клятву с меня возьми.
Предложение ее задержало.
– Да сдалась мне твоя клятва, – смущенно ответила она, понимая, что такую ношу и сама не понесет. – Почему ты так напуган, если не веришь в то, что они одного из нас не отпустят обратно?
