Тонкий слой - страница 8

А вот жить с ним под одной крышей оказалось здорово.

Можно было предположить, что практичный и последовательный Ярослав негативно воспримет хозяйственную безалаберность Арины – но нет. Ничего подобного не случилось, вероятно, бытовые проблемы были не того масштаба.

Иногда Арина испытывала нечто вроде угрызений совести: хозяйственных забот почти нет, да и вообще никаких забот нет, разве такое возможно у нормальных людей? Как это получалось у Ярослава – Арине было неведомо. Определенно, это или сон, или какая-то феноменальная иллюзия, которая вот-вот рассеется. Ответ напрашивался только один – таких, как Ярослав, н е б ы в а е т.

Физическую зависимость Арина заметила, когда вдруг поняла, что в его отсутствие организм «ломает», как при синдроме «отмены». Она не могла толком ничего делать, и была совершенно не способна сосредоточиться. Коротких расставаний, до одного дня, это, к счастью, не касалось, а то пострадала бы и без того позаброшенная учеба, но, в целом, картина складывалась удручающая: Арина совершенно утратила ощущение реальности. Как-то Ярослав был вынужден улететь в короткую командировку, и Арина из-за учебы не смогла поехать с ним. Как выяснилось позже – лучше бы поехала. Промежуточный зачет она провалила к замешательству преподавателя и глубокому изумлению Ярослава. Пришлось пересдавать. Позор, конечно, но на вопрос учителя, что же ей мешало подготовиться, ответить было нечего.

Ее и сейчас волновали многие вещи в этой жизни, в совершенно разных областях, но теперь с одним обязательным условием – во всем этом должен присутствовать Ярослав. Иначе не цепляет. Ярослав… Он был в каждой ее клеточке, в каждом уголке сознания, в каждом вдохе и выдохе. Как такое может быть – Арина не понимала. И все-таки, было именно так.

Конечно, несмотря на видимое совершенство, он все-таки был человеком. Самоконтроль, спокойствие и уравновешенность не всегда скрывали истинную натуру. На Арину порой накатывало желание поворошить их недавнее прошлое – уж очень хотелось вытащить на белый свет Йавара с его страстями – и тогда можно было любоваться Ярославом во всей красе. Это напоминало игру и забавляло обоих.

– Признайся, – осторожно начинала Арина, наблюдая за выражением лица Ярослава, – ведь был момент, когда ты… не знаю, отчаялся? Или хотя бы разозлился?

Ярослав медлил. Не торопясь наливал кофе, и только после первого глотка, сделанного с явным удовольствием, отвечал, включаясь в игру:

– Боюсь тебя разочаровать, но нет. Я был немного раздосадован. Не люблю, когда что-то идет вразрез с моими планами. Появление Антона, как ты понимаешь, в них никак не входило. Ты должна была в меня влюбиться, даже если бы ничего не вспомнила. А тут этот друг… Непорядок.

И все. Один холодный расчет. И где тут чувства? Где бешеная страсть и прочие радости? Обескураженная Арина, конечно, не видела, как Ярослав улыбается, отвернувшись от нее. Первый раунд явно не в ее пользу, и Арина ненадолго успокаивалась. Погружалась в свои мысли, воспоминания и все-таки приходила к выводу, что Ярослав лукавит.

Вероятно, иногда он все-таки злился.

Виду, разумеется, не подавал, ибо прекрасно владел собой, но в такие моменты менялись его глаза, служившие точным индикатором настроения. В них словно сгущались краски, и без того темная радужная оболочка казалась совершенно черной. При упоминании Тиану, в Ярославе оживал Йавар и, как следствие, вечный комплекс перед названным братом. Внешне получалось довольно занятно: черты лица становились как будто более правильными, а движения – точными. Ради такого зрелища Ярослава решительно стоило иногда рассердить, но злоупотреблять подобными шутками Арина, конечно, не стремилась. Однажды, то ли по дурости, то ли в приступе искренности, что в данном случае одно и то же, Арина попыталась объяснить Ярославу природу своих чувств, но тот отчего-то не пожелал слушать. Ему было совершенно неинтересно, что именно питает Арина к Антону. Вот прям совсем.