– А Вы, Тагар? – Спросил я. – Тоже правды искали? За справедливость радели?
– По-своему… Вот, я тебе одну историю расскажу! Ты флягу-то по кругу пусти, байка посуху не ходит, – цыган осушил кубок. – Пе састимасте! ("на здоровье", цыг.).
– Жил давно один цыган молодой, принадлежавший очень богатому и знатному роду. Денег и скакунов имел без счёта! И поехал он как-то по своему цыганскому делу. Расторговался и домой едет. А время к ночи… Слышит он в сумерках пение да гитар звон: табор стоит на опушке. Большой табор! Шатры, коней табун… Подъехал, спешился да поздоровался. Песни слушает, на цыганок танцующих глядит. Одна ему очень понравилась – красоты необыкновенной, гибкая, стройная и голос чудесный. Нанэ ада вавир прэ свето! ("Нет больше таких на свете", цыг.). Влюбился цыган. Решил поговорить с красавицей. Он к ней, а она от него. Не хочет говорить с ним! "Ладно", – думает цыган, – "Погляжу, в какой шатер она пойдет. Ночью приду!". Проследил за ней и после полуночи в тот шатер прокрался. А как откинул полог – обмер: мертвецы внутри сидели, из черепов кровь пили. Смрад тленный, ужас смертный! Цыган бросился к своему коню и наутёк. До третьих петухов скакал, пока не свалился с коня от усталости. Но уйти от табора далеко не пожелал – очень уж полюбилась ему цыганка. Дождался дня и опять к табору поехал. А там опять веселье! И его возлюбленная опять танцует. Выждал он момент, схватил цыганку, перебросил через седло – и прочь коня погнал.
Заголосила цыганка, забилась в его руках. И кричит ему:
– Что ты сделал?! Догонят тебя братья! Коней мертвецов никто не обгонит.
– Что случилось с вами? – Говорит ей цыган в ответ. – Почему вы такими стали и как вам помочь?
Рассказала тут его возлюбленная, как её табор остановился возле большой деревни. Потравили цыганские кони пшеничное поле. Ни колоска не оставили! А хлеба у мужика не будет – с голоду зимой помрет. И деревенские, ухватив что под руку подвернется, побежали чинить цыганам расправу. Большая драка вышла: кого насмерть пришибли, кого покалечили… Но ехал мимо прохожий. Тоже молодой цыган. Стал он заступаться за мужиков перед соплеменниками, цыган стыдить за потраву.
Взъярились цыгане и прибили заступника. В тот же час снялся табор и пропал. Как не было! Да только убитый цыган был сыном могучего колдуна… Поклялся колдун извести табор за жестокую и несправедливую смерть своего сына. И вот, следующей зимой, подкараулил он табор ночью, и на всех наложил страшное заклятье. Привязал своей силой всех цыган к той опушке леса, где табор стоял, и повелел им днем быть живу и песни петь, а ночью в мертвецов обращаться – путников губить. И стоять повелел табору вечно на опушке леса…
Тут примчались на своих конях мертвые цыгане и так отметелили нашего героя, что тот едва не помер.
– И что же потом с ним стало? – Спросил я.
– Да, пёс его знает, – засмеялся Тагар. – сгинул он давно! Не отвоевал своей любви.
– Странная история, – сказал я.
– А у нас, цыган, все истории странные.
– Я думал, этот молодой цыган – Вы.
– Нет, – зло усмехнулся Тагар. – Я – тот колдун…
– Понятно. А что с табором стало?
– А развеял я их. Надоели! Смердят да проблемы создают. Не стал я после этого ни правды искать, ни мир переделывать. Нет в мире правды, по крайней мере такой, чтоб всех людей устроила! Люди – заложники своих страстей и привычек. Сколько волка не корми, он волком останется. И кобыла из него не получится. Так и люди друг друга жрать будут. Я просто существовал, как мне хотелось. Любил деньги – брал. Любил коней – уводил. Потом автомобили брал-угонял. Мне машины сейчас даже больше коней нравятся. Власть над людьми я всегда имел. Я ведь потомственный колдун! С детства учили.
