– Что, «отпей и ты из моего кубка, боярин»? – Улыбнулся я, обрадовавшись, что помню какие-то моменты из кинематографа прошлых лет. – Или побрататься хочешь?
– App!!!
– Ну, будем считать, что ответ был «да» и касался второго вопроса, – резюмировал я и сделал глоток.
Мир замедлился и подёрнулся сероватой дымкой, размытой по краям, а потом я увидел себя со стороны, сидящим у небольшого походного костерка. Картинка некоторое время стояла, а потом я начал отдаляться и увидел пятачок, на котором был, с высоты птичьего полёта.
Резко дëрнувшись, я ошалело встряхнул головой и подозрительно спросил у ворона:
– Твои проделки?
– Арр!
– Да ты мне прямо скажи…
– Арр-ар! Арр!
Птиц решительно ничего не хотел объяснять, да и глупо было ожидать от него вразумительного ответа, даром, что пернатый был явно очень и очень неглуп.
– Ладно, друже, не серчай, погорячился, – примирительно сказал я. – Спасибо, что помогаешь, надо будет в этом внимательно покопаться с кем-то сведущим, шаманом там каким или мозгоправом.
– Ар!
– Мне бы тебя как-то называть…
– Ар?
– Ну, позывной нужен, а то воронов немало, а ты такой один. Я, конечно, что-то явно подзабыл о происходящем…
– Ар!!!
– Не перебивай, пожалуйста! Так… Ага. Подзабыл, но уверен, что ты – явление уникальное, а потому и обращаться к тебе надо соответственно.
– Ар…
Чем больше я общался с этой птицей, тем сильнее внутри меня крепла уверенность, что ворон разумен. Не как попугай или немецкая овчарка – остротой ума он не уступал человеку.
– Ладно, летучий голландец, пять минут на сборы – и выдвигаемся. Мне нужен нормальный доктор и информация о том, что тут вообще происходит. Позывной заработаешь в бою. Идёт?
– Ар!
Жизнь – удивительная штука! Нет, вот серьёзно: стоило мне пообещать гордому птицу, что после боя он получит свой позывной, как, пройдя ночными тропами буквально с полкилометра, я услышал пьяный гогот из развалин продуктового. Сбавив шаг, я прижался к стене и аккуратно присел недалеко от пролома в стене. Ворон, сделав круг над проломом в крыше, уселся мне на плечо и потёрся об висок.
Картинка смазалась и стала отматываться назад: я увидел себя со стороны, потом – как уменьшаюсь, затем фокус и вовсе сместился на пролом в крыше. Внутри я успел заметить четверых бомжеватого вида гопарей в нелепых кожаных куртках с кучей заклёпок и побитого мужичка интеллигентного вида. Больше ничего не удалось ухватить – картинка рывком вернулась на ближнюю периферию и оказалось, что я завороженно смотрю в стену, как заправский покупатель строительного магазина. Ну тот, который стабильно там покупает клей и целлофановые пакеты, ага.
Скосив глаза на ворона, я сделал страшное лицо и кивнул, мол "Опять твои проделки?", но тот, как ни в чём ни бывало, отвернулся и начал вычищать перья клювом, изредка косясь на меня в каком-то молчаливом ожидании.
– Намёк понял – не дурак, был бы дурак – не понял бы, – шепнул я птице. – Давай вверх, попробую мужичка спасти без рукоприкладства, если дела пойдут плохо – улетай, понял? Один живой ворон лучше, чем два тупых героя.
Ворон, дёрнув на прощание головой влево-вправо, тяжело оттолкнулся и взлетел ввысь, почти не издав звука. Вот же засранец! Я почти уверен, что он меня понимает – и у него явно есть своё мнение на любые мои слова. Как там было: первая стадия шизы – это когда ты разговариваешь с ящерицами в пустыне, вторая – это когда они тебе отвечают, а третья – это когда ты понимаешь, что ящеры – офигенные рассказчики! Надо бы повязку сменить и что-то от головы принять, авось попустит…
