Я узнала, что ему тридцать один год, что день рождения у него 27 сентября (!), что он живёт один, работает программистом, но через месяц бросит эту работу и станет свободно заниматься психологией, работать в любимой профессии. Живёт в городе T, и я была в этом городе… двести километров от моего города N.
Ваксфлауэр совсем не выглядит на свои годы. Но мне кажется, если б я изначально знала возраст – меня бы это не остановило, несмотря на то, что мне было всего лишь пятнадцать.
Вечером 12 июля на праздничной дискотеке в честь закрытия смены я пригласила Ваксфлауэра на медленный танец. Как я потом узнала, для него это было так неожиданно и само по себе очень волнительно. Он тогда сказал, что уже очень давно ни с кем не танцевал. А мне хотелось, чтобы это не заканчивалось… Мне нравилось, что он был рядом, мне было с ним спокойно. Я не выкидывала его из головы, когда он был со мной, и когда был далеко. Словом, я влюблялась. Но это не было похоже на то, что у меня уже было до этого… Возможно, потому, что сам Ваксфлауэр уже взрослый, и рядом с ним как-то по-другому смотришь на вещи. Или же рядом с ним я чувствовала себя такой, какой хотела быть уже давно – свободной в своих словах и мыслях.
В последнюю ночь в Q я написала первую SMS Ваксфлауэру… Что-то вроде: «Не знаю, почему, но захотелось пожелать тебе спокойной ночи». В ответ я получила SMS с текстом о том, что он рад читать эти строки, и что мы обязательно спишемся в городах. Утром 14 июля, позвонив ему, я хотела попрощаться, но в лагере его уже не было. А через час мне пришлось снова смотреть на голубое летнее небо и на кучу жёлтых подсолнухов, которые были значительно выше, чем три недели назад. За эту недолгую поездку мне не приходили в голову мысли. Было как-то пусто, но легко.
Часть из того, что со мной происходило в лагере, я рассказывала Юкке. Но какую-то часть затаив в себе, я оставила навсегда в глубине себя, и это практически не достать. Просто когда рассказываешь что-то – переживаешь это снова, и оно ярче отпечатывается в твоей памяти. А то, что не высказано – уже никогда не высказать. Поэтому я достаточно мало помню какие-то подробности. И от этого становится немного грустно. Потому что прошло почти четыре года… А что же тогда будет через десять лет? Начинаю понимать, что пишу книгу, чтобы не забыть. Но зачем? Почему иногда так хочется зацепиться за прошлое? Наверное, если бы не было этого прошлого, то не было бы меня. Прошлое создаёт живого человека. И только мёртвые уже не имеют прошлого. Их просто нет. У них может быть будущее. О них могут вспоминать и говорить о них… Могут слушать их песни, читать их стихи. Но они никогда больше не проживут ещё одну минутку, чтобы она тут же стала их прошлым.
Как-то даже не по себе от этой мысли. Кажется, что я не полностью живу и из-за этого потихоньку исчезаю…
Когда я возвращалась домой, меня уже мало что там ждало. То, к чему я хотела вернуться, было уже в другом месте. Хотя три недели назад для меня этого попросту не существовало… Я даже не сообщила Озотамнусу, что вернулась. В моей голове, конечно, была мысль, что тем самым мы точно расстанемся, но это было сделано осознанно. К тому же то, что меня мучило больше всего, теперь так не тревожило, потому что Ваксфлауэр убедил меня, что много мыслей в голове – это очень даже хорошо. Просто большинство людей не хотят много думать и тем более не хотят, чтобы это делали другие.
