Раздевшись, я ступаю в облицованную кафелем кабинку, носком отпихиваю в сторону брошенный кем-то на пол мокрый пластырь и давлю на кнопку, включая душ. Правый палец дрожит от напряжения, царапины на запястье отзываются жжением, как только по ним начинает струиться горячая вода. Наверное, мне следует сделать укол против столбняка, но без страхового полиса это невозможно. На мгновение я закрываю глаза, из-под зажмуренных век по лицу текут слезы. Я хочу домой. Хочу сесть в машину и вернуться в Нью-Йорк. Но не могу. Я сожгла за собой все мосты. Родные меня ненавидят. Друзей не осталось. А еще есть Деймон, от которого ничего хорошего не жди. Он и убить может.
Мы познакомились в модном ресторане в квартале Митпэкинг. Я там работала, а он был завсегдатаем, занимал лучшую кабинку, расположенную в глубине зала. Обычно его сопровождали дюжие приятели или красивые женщины, а зачастую и те и другие. Заказывал он всегда одно и то же: устрицы, стейк с картофелем фри, водку. Деймон был учтив и щедр, и мы все старались игнорировать стойкое чувство опасности, неизменно возникавшее с его приходом. В том заведении, да и в ресторанном бизнесе в целом сорящие деньгами мужчины в дорогих костюмах с непонятными источниками дохода были довольно типичным явлением.
Однажды вечером перед закрытием ресторана он вызвал меня из кухни. Сказал, что ему нравится, как я готовлю. Я сообщила ему о своих планах открыть «Птичий двор». У меня было четкое видение будущего. В меню моего ресторана – блюда высокой кухни по доступным ценам: реберный край говяжьей грудинки с картофелем в утином жире; замаринованный в пахте жареный цыпленок, сбрызнутый медом со специями; ризотто с лисичками. Столы – на шесть персон и на четыре; столиков на двоих очень мало. Каждый вечер – словно званый ужин в собственном доме. Недавно в Ист-Виллидж я присмотрела идеальное помещение для своего будущего ресторана.
– Я хочу поучаствовать, – заявил он уверенно-небрежным тоном. – Сколько тебе нужно?
Мне требовалось много денег, а я пока нашла всего двух инвесторов, которых заинтересовал мой проект. Я знала, что деньги Деймона имеют сомнительное происхождение, но все равно их взяла. Потому что «Птичий двор» был мечтой всей жизни. Я устала пахать на эгоистичных боссов, которые унижают и оскорбляют подчиненных. И я была уверена в успехе своего проекта, в своих способностях, в своих связях. Ресторан будет процветать, даже на высококонкурентном нью-йоркском рынке. Я буду вовремя вносить платежи, так что мне плевать, на чем Деймон делает свои деньги.
А потом началась пандемия. Люди перестали ходить по ресторанам. Я поняла, что мне придется закрыть свое заведение еще до того, как мэр заставил меня это сделать. Когда рестораны возобновили работу, я снова попыталась раскрутиться, но, в сущности, я была новичком в этом бизнесе, а прежний задор иссяк. Я отчаянно старалась удержаться на плаву, но омикрон стал последней каплей. Заболели мои официанты, потом – работники кухни, и я пошла на дно. Мы пытались обходиться теми силами, что у нас остались, переключились на торговлю блюдами на вынос, но этих мер оказалось недостаточно. Мне пришлось признать, что мой бизнес, моя мечта приказали долго жить.
Я переживала за свой персонал, за поставщиков, за свою медицинскую страховку и инвесторов. Именно в таком порядке. Потому что это был форс-мажор. Инвесторы же не ждали, что я стану платить? Однако… они требовали возврата долгов. Я пыталась взять льготный кредит на восстановление деятельности, но веб-сайт организации постоянно зависал. Я подала заявку на кредитную линию. Мне отказали на том основании, что у моего предприятия «недостаточные объемы деятельности», а ведь кредит мне и нужен был как раз для того, чтобы нарастить эти объемы. Один из моих помощников-поваров предложил создать веб-страницу для привлечения финансирования, но в ресторанной индустрии тогда всем жилось несладко. Разве могла я просить денег на поддержку именно
