И мне сразу хочется сделать ей еще что-нибудь приятное. Чтобы снова так посмотрела и может даже обняла.
Это инстинктивно. И я понимаю, как работает. Но все равно не могу устоять перед магией женского восхищения твоими действиями.
– Хочешь, что-нибудь споем? – предлагает Аслан, перебирая струны, пока Лида с Димкой роются в мерче.
– Ой, "Гаражи"? – вспыхивают Лидины глаза.
– Давай, а ты вообще откуда? Работаешь у Макса? Учишься? – ребята наседают на единственную девчонку в комнате.
Завязывается оживленный разговор.
А у меня в кармане начинает вибрировать телефон. Достав, с секунду пялюсь на светящийся дисплей.
Люба.
– Да? – глухо отзываюсь, сжимая пальцами переносицу.
Отворачиваюсь от остальных и делаю несколько шагов к двери.
– Макс, привет, я на проходной "Плейса". Вместе с Ксюшей. Тут солдаут, билетов нет. Можешь подойти и нас провести?
Подвисаю. Слепо смотрю на дверное полотно прямо перед собой. Моргаю. Да блять!
Сказал же, вечером!
– Ладно, через пару минут подойду, – обреченно вздыхаю в трубку.
Сбрасываю вызов.
– Я сейчас вернусь, – кидаю ребятам, выходя.
Ловлю на себе взгляд Душки, прежде чем захлопнуть дверь. И внутри разливается хреновое предчувствие.
Вообще нечего им с Любой рядом друг с другом делать. Но рано или поздно это все равно бы произошло.
Забираю Любу с Ксюшей на входе и веду их во внутренний дворик, где проходит концерт. Ксюшка как всегда без умолку болтает, создавая фон для Любиной загадочной улыбки.
Выглядит Малевич без сомнения шикарно. Блестящие темные локоны разметались по голым острым плечам, черное платье-чулок не оставляет пространства для воображения, демонстрируя отличную фигуру, а ботильоны на тонком каблуке делают ее ноги бесконечно длинными.
Она идёт чуть впереди, давая мне возможность рассмотреть свой подкаченный зад и позволяя наблюдать, как на нее оборачиваются другие мужики. Оборачиваются, да. Я бы тоже обернулся.
Но сейчас во мне клокочет глухое раздражение на Малевич, потому все ее прелести не производят должного эффекта.
Я ведь не приглашал ее.
Вроде бы мелочь, но воспринимается как отбирание личного пространства. Она знает, что я даже чисто из-за привитой элементарной вежливости не смогу послать ее и оставить стоять у входа. Еще и на глазах у подруги, ведь это фактор дополнительного унижения. Знает и беззастенчиво этим пользуется.
Словно показывает, что выучила все мои слабые места и в курсе как на них играть. Если бы она проявила тактичность, с которой, бесспорно, знакома, она бы так не сделала. Но она не захотела ее проявить.
– Не рад, что приехала? – с легким вызовом шепчет мне на ухо Люба, когда в очередной раз перехватывает мой тяжелый задумчивый взгляд.
– Не очень удобно, но переживу, – отзываюсь ровно, глазами ей сообщая совершенно другое.
Она понимает. Смотрит в упор, сбавляя шаг. А потом подается внезапно, обнимает меня за шею, и мягко целует в губы. По губам проскальзывает умелый язычок. Вкус ее помады растекается во рту. И наверно будут следы, думаю на автомате.
– Не злись, – ласково шепчет Малевич, порхая ресницами.
Чувствую, что плечи каменеют от ее рук на них.
– Ой, вот не надо при мне! – смеясь, возмущается Ксюша, – Я начинаю завидовать. Меня вот никто даже не целует. Я уж молчу про то, чтобы сорваться с презервативами посреди ночи, – хохочет.
– Ты о чем? – хмурится Люба, не понимая.
– Ну как же! Вчера же Макс стартанул к тебе с дачи Эмиля. Мы утром просыпаемся, а его нет, – беспечно сообщает Ксюшка.
