– Хватит ворчать, пошли, – глухо огрызаюсь на это.
Снова беру ее руку, крепко переплетая наши пальцы, и тащу сквозь толпу за собой.
– Сначала к светотехникам тогда, там бригадир меня уже заждался, – оборачиваясь, громко сообщаю Душке, чтобы перекричать долбящую по барабанным перепонкам музыку, – А потом уже за кулисы, ок?
– Ок, – отзывается Лида и слабо дергает рукой в попытке вырвать свою ладонь из моих пальцев.
Не даю. Только сжимаю сильней. В этом нет смысла, но меня эта возня странно будоражит. И рука ее становится все горячей.
В кармане джинсов вибрирует телефон. Достаю на ходу, бросаю беглый взгляд на экран.
"Что ты сейчас делаешь? Я могу приехать." От Любы.
Моргаю, перечитывая. Челюсти сжимаются крепче. Кошусь на Душку, идущую за мной. Внутри смутная борьба разворачивается, поднимающая температуру.
"Я в "Плейсе" по работе. Дома буду после одиннадцати, если устроит – приезжай," – в итоге строчу в ответ, чуть замедляясь на ходу.
Лида с подозрением косится на меня, но переписку конечно не видит. От всего этого кончики ушей начинают гореть. Я вроде не делаю ничего плохого, но все равно ловлю адреналиновый неприятный приход.
Люба читает и ничего не отвечает. Ну и плевать.
Разобравшись со светотехниками, веду Лиду за сцену. Минуем кордон охраны, огораживающий дворик за сценой, и снова оказываемся в суетливой толпе. Технический персонал, организаторы, музыканты из разных групп, просто какие-то левые приближенные, создающие лишнюю сумятицу – все это обычное дело для таких концертов – солянок.
– О, Марин, привет, – хватаю за локоть несущуюся мимо меня администратора "Плейса".
– Привет! – она резко тормозит и улыбается, заправляя прядку за ухо.
И, спохватившись, лезет целоваться, оставляя влажный след блеска для губ на моей щеке.
– Макс, кстати, ты зайдешь потом ко мне? Подписать кое-что надо, – кокетливо.
Краем глаза наблюдаю каменное лицо Душки при этом. Ревнует что ли? Это даже забавно… Сама ведь ведет себя точно так же со всеми.
Правда, теперь со всеми кроме меня, начиная с сегодняшнего утра.
Сильнее сжимаю ее влажные пальчики в своей руке. Она в ответ снова слабо пытается вырвать ладонь. Не даю. "Рядом, сказал," – мысленно усмехаюсь. Ты упрямая, но я тоже упрямый.
– Да, конечно, – отвечаю вслух Маринке, которая, заметив наши переплетенные с Лидой пальцы, поджимает губы и перестает так активно улыбаться, – Слушай, не подскажешь, "Крашис" где? Я что-то не вижу их.
– А, им Димка гримерку выбил, звезды же, – закатывает Марина глаза, – Во-он та металлическая дверь с козырьком, по коридору третья комната справа будет, – машет рукой в нужном направлении.
– Спасибо, ок.
Веду Душку туда, лавируя в суматошной закулисной толпе.
– А ты их откуда знаешь? – летит мне в спину Лидин вопрос, – Тоже после какого-то концерта?
– Да нет, вернее не только. Их пиарщик – бывший одноклассник моего старшего брата. Достаточно часто у Леньки пересекаюсь с ним, так что в основном через него.
– А, ясно, – тянет Лида едва различимо в стоящем вокруг шуме.
В очередной раз демонстрируя пропуск, заходим в указанную Мариной дверь и попадаем в темный коридор. Здесь тоже носятся все, шумят. Голоса и торопливые звуки шагов гулко пружинят о крашеные стены.
– Так, похоже сюда, – быстро ориентируюсь и отсчитываю нужную дверь.
Она приоткрыта, изнутри доносятся веселые мужские голоса и гитарный перебор. Рядом висит бронзовая табличка "Гримерная 2".
