Они с трудом нашли то место, на которое указала тётя Ира. Это была окраина старой части большой огороженной территории. Здесь было очень много покосившихся памятников, и даже, совсем заброшенных. Среди них Борька с родителями и нашли то самое место…
Маленькая каменная пирамидка возвышалась среди заросшей земли. Папа вырвал траву и растения, которые скрывали камень. Покрытая зелёным налётом бронзовая табличка подтвердила последний адрес получателя. Борька рассмотрел маленького голубка, выбитого в камне.
– Ну вот, – сказала мама. – Письмо нашло своего адресата. Даже через полвека.
Борька протянулся к памятнику, отыскал между горизонтальной и вертикальной плитой небольшой зазор, и вложил туда письмо. Оно сразу же упало чуть ниже, оставив снаружи только маленький уголок.
Ещё несколько минут все трое постояли на этом месте, после чего направились к выходу из кладбища.
Обратный путь шли молча. Борька впервые сделал серьёзное взрослое дело, от которого у него появилось какое-то внутреннее спокойствие.
Спокойствие от того, что Тося наконец получила письмо. Оттого, что Борька помог младшему офицеру Денису С. сдержать своё обещание. Оттого, что мама наконец побывала в городе детства, и он, Борька, тоже побывал.
И теперь, ему очень захотелось домой. Сильно-сильно. В свою квартиру, где они с папой так и не починили половицу. В свой двор, где тополёвая аллея, и горячий от жаркого солнца асфальт волнами. Одним словом, в лето. Совсем скоро Борька с родителями вернулись домой. Туда, откуда начиналась история с письмом, и туда, откуда совсем скоро им придётся уехать навсегда.
Родителей вызвали в Горисполком. Пришлось отпрашиваться с работы. Борька остался дома. Его никто никуда не вызывал, и у него был целый летний погожий денёк. Солнце уже стояло высоко в небе, зелень была абсолютно повсюду. Поэтому, топая по улицам, можно было ощутить себя в настоящем лесу. Благодаря такому множеству деревьев, птиц было тоже немало. Как только приходила поздняя весна, и в начале апреля таял последний снег, на улице начинались настоящие концерты. Борька считал, что вот тогда – то и начинается настоящая весна.
А ещё, ему казалось странным, что почти все писатели, которых они проходили в школе, были словно с юга. Иначе, просто нельзя объяснить, как в их рассказах и повестях уживались в одном предложении «наступил март» и «весенняя капель» или «первые проталины». Борька смотрел за окно, в кабинете литературы, а там – тоже начало марта. Лежали сугробы, шёл снег и на улице мило минус десять.
«Да уж, отличная весна. Уже чую, вот-вот почки набухать начнут и засеребрятся ручейки» – думал Борька, иронически смеясь над классиками.
Борька был прав. В Новосибирске весна наступала не раньше апреля. Нужно пережить целый месяц снежной каши под ногами, слякоти и первых дождей. Только после чего, наконец наступал почти летний месяц-май. Это уже был предвестник каникул, которых все ребята ждут с нетерпением.
Несмотря на хорошую погоду, Борька остался дома и решил навести порядок в своём альбоме с почтовыми марками. Карточки и конверты у него всегда были разложены по порядку, а вот до марок руки всё время не доходили. Он аккуратно разложил на столе необходимые принадлежности: пинцет, лупу, и зубцемер. Уже несколько раз он пытался разложить марки в хронологическом порядке. Каждый раз это заканчивалось тем, что он начинал рассматривать коллекцию, и наткнувшись на интересное событие или человека на марке, бежал в библиотеку, чтобы всё про него узнать.
