А он хочет! Хочет буквально накрыть ее своим телом, изолировав от всего нахального, подлого, «желтого»; от зависти и сплетен коллег, вороватых импресарио, сумасшедших фанатов, да и вообще – от такого страшного и непредсказуемого мира, который сначала легко принял и полюбил ее – сияющую и успешную, но потом может так же легко низвергнуть в пучину забвения, едва она споткнется и ее звезда потускнеет…
Но он – он всегда будет на страже; поэтому она не узнает и сотой доли того, от чего он ее уберег; для него она навсегда останется звездой, поскольку горячая и искренняя любовь одного человека стóит больше, чем фальшивая «любовь» публики и мира шоу-бизнеса, которые «любят» Певицу лишь тогда, когда она находится в зените славы…
Следующим вечером Олег снова взял ключи и сказал, что поедет бомбить. Но он не сел в авто, чтобы послушать музыку. Он пошел к метро, около которого находился ночной клуб.
Такой клуб он видел в американских фильмах. Там, должно быть, накурено, звучит громкая музыка; между столиками толкаются пьяные, в туалете «ширяются» наркоманы, на сцене изображают стриптиз, а за неосторожное замечание разгоряченному посетителю запросто можно получить по морде. Олег знал всё это и отчаянно трусил. Но отступать было не в его правилах. Он подозревал, что это не совсем то, что нужно, но… сейчас ему было необходимо хоть что-то подобное: он ничего не мог с собой поделать!
…Он несмело отворил дверь и вошел в темный холл. Никто не встретил его. Музыки тоже не было слышно. Осмелев, он прошел дальше, в зал. Там никого не было, если не считать уборщицы, пылесосившей ковролин.
– Ми отъкриваемся в девьять, – сообщила она.
– А тут прямо ночной клуб, да? – Олег осмелел настолько, что решил выведать у этой таджички хоть что-то, чтобы не опозориться, когда клуб заполнят посетители.
– Да-а, да… – ответила она, продолжая пылесосить.
– А стриптиз тут есть? – выдохнул Олег неожиданно для самого себя.
– Ситириптис не-е-ет, это тут караоке-клуб! – Уборщица выключила пылесос и собралась уходить.
– Наркоманов небось много тут? – неуверенно продолжил расспросы Олег, доставая сигарету.
– Наркоман не-е-ет… тута нельзя курить! – испуганно воскликнула уборщица, едва не выронив пылесос. – Садьитесь тут!
Но Олег не последовал ее совету; вместо этого он вышел из клуба, возвратился к метро, где купил шаурму и пиво: ему нужно было успокоиться и наметить план дальнейших действий. Быть может, это какой-то неправильный ночной клуб и там нет певиц?
Но возвращаться домой несолоно хлебавши не хотелось.
Он взял еще чебурек и пиво. Медленно прикончил их и, глубоко вздохнув, направился в сторону клуба.
…В полутемном зале уже играла громкая музыка. Сигаретного дыма не было; не было и пьяных: все чинно сидели за столиками. На сцене, освещенной разноцветными прожекторами, в клубах полупрозрачного дыма Олег увидел певицу. Ее лицо показалось ему смуглым, а волосы были темны. Ее прекрасный наряд подчеркивал точеную фигурку. Она дарила свою любовь посетителям клуба на английском языке.
Олег быстро подошел ближе, и его жадный взгляд поглотил ее всю.
Но он не взволновался; наоборот – ощутил некую усталость: он уже хорошо знал, что будет потом.
…Она войдет в гримерную и начнет переодеваться. А ему нужно быстро собрать разбросанные вещи, включая распотрошенный макияжный набор, да не пускать персонал клуба, жаждущий автографов и совместных фото. Схватить чемоданы и, не забыв про цветы, идти к машине, моля бога, чтобы около нее не оказалось толпы фанатов…
