Это было просто и привычно; единственное, что сейчас заботило его, – реллинги под потолком, на которых висели прожекторы. Они резко вращались в разные стороны, из-за чего вся конструкция вибрировала и покачивалась.
Олег опытным взглядом мастерового человека пытался оценить, насколько надежно она закреплена и сможет ли он успеть закрыть своим телом певицу, если всё это, не дай бог, рухнет прямо на нее…
Певица закончила выступать и отдала микрофон какому-то парню, вышедшему на сцену. Заиграло вступление.
Олег не понял. Почему певица спела только одну песню? Или это была последняя песня? Но ведь между его визитами прошло всего полчаса! Он подошел ближе к большому пульту управления, за которым находился человек, двигающий на нем ползунки. Олег перегнулся через пульт и заорал ему прямо в лицо:
– Слышь, парень!!! А кто это сейчас был?! Она чего – одну песню спела, что ли?!
– Понятия не имею, это посетитель… Все поют по одной песне! У вас какой номер? – Звукорежиссер ответил не очень громко, однако Олег его хорошо расслышал. Но ничего не понял.
– Если ваша очередь не сейчас, присядьте, пожалуйста, за столик. – Перед Олегом возник молодой человек.
– Ты кто? – бесцеремонно поинтересовался Олег.
– Я менеджер клуба. Тут… нельзя находиться.
В Олеге вскипело рабоче-крестьянское возмущение, вскормленное литром пива: какой-то сопляк собирается указывать ему, где стоять!
– А я – я женат на певице! Не нашей, она по-английски поет, понял, молокосос?
Для полноты картины Олегу нужно было натянуть кепку на нос этому наглецу, но увы: у менеджера головного убора не было.
Олег по привычке сплюнул и пошел в сторону выхода.
Волшебная сила искусства
Рассказ
Нине К. было немного за тридцать. Сразу после окончания библиотечного факультета она пошла работать по специальности. Это было осознанным решением: Нина не только обожала читать, но и любила книги как вещи. Впрочем, книги она не только читала, но и писала сама! А еще – Нина увлеченно рисовала; целая комната была отдана под мастерскую. Нина могла себе это позволить: после смерти матери она осталась одна в двухкомнатной квартире.
…Она писала о природе – это была ее любовь номер три, после книг и картин. Нина описывала запахи времен года, страшное движение грозовых туч и шепот боявшихся урагана деревьев; жуков и муравьев, двигающихся под травинками, словно люди, пробирающиеся по бурелому… Удивительные создания природы – грибы, вобравшие в себя самую соль земли и непостижимым образом делящиеся на те, что взяли от земли всё лучшее и доброе, и те, что аккуратно собрали всё поганое и ядовитое. Этим грибы были похожи на людей. Впрочем, о людях она не писала, поскольку не очень-то жаловала их…
Героями ее книг были исключительно флора и фауна.
…А как она описывала жизнь животных! Если бы хоть одно из них умело читать или хотя бы слушать, оно было бы самым преданным Нине существом! Оно убирало бы квартиру, готовило бы еду, чинило бы бытовую технику – и при этом довольствовалось бы подстилкой у двери и объедками со стола Великого Писателя! Но увы – ни одно из известных науке живых существ, кроме человека, такими качествами не обладало…
А люди произведения Нины не жаловали.
Ее книги были написаны неровно: мысль то обгоняла слова, то плелась позади них. Одни события были описаны ярко, но скупо; другие же – тускло и многословно. Она слишком торопилась передать читателю свою любовь к тому, что создано Богом; в текстах смешивались различные стили, присущие великим и не очень писателям, хромали стилистика и орфография, не было цельности повествования…
