Потом Янсен засмеялся, и красная линия каравана собралась в тугой узел.
– Привал у родника, – объявил он, – но со множеством часовых. – Красные искры отчетливо выделялись вокруг центра. – И им придется остаться здесь только ради моих. Все это может длиться до второго пришествия, и никто не отступит.
– Нет, – возразил Ходаки, – когда-нибудь один из вас допустит маленькую ошибку, и тогда…
– И тогда ваши громилы раздолбают нас? – спросил Янсен. – Вот это будет денек. Как бы то ни было, на сегодня – перемирие.
– Идет!
Включились огни арены, и самолеты исчезли в темном кафельном полу.
– Меня устраивает любое время для ответной встречи, – сказал Эш, поднимаясь.
Янсен усмехнулся.
– Через месяц или около того, Гордон. Мы завтра идем во «время». Так что берегите себя, ребята. Не хочу вклиниваться в другой состав игроков, когда вернусь.
Росс, которому трудно было стряхнуть иллюзию, так околдовавшую его, почувствовал, как кто-то коснулся его плеча, и поднял голову. За ним стоял Курт и внимательно слушал Янсена и Ходаки, споривших по поводу какого-то пункта в игре.
– До вечера. – Губы парня едва шевелились: трюк, знакомый Россу по его собственному прошлому. Да, он все же увидит Курта сегодня вечером – или когда сможет. Он собирался узнать, что же именно эта странная компания, казалось, решила держать в секрете.
Росс осторожно притаился у стены своей тонущей в темноте комнаты, повернув голову к чуть приоткрытой двери. Тихое шарканье пробудило его, и он сгруппировался, как кошка перед прыжком. Но не бросился на фигуру, открывавшую дверь. Он подождал, пока гость приблизится к скамейке; затем проскользнул вдоль стены, закрыл дверь и подпер ее спиной.
– В чем дело? – спросил он шепотом.
В темноте раздался прерывистый вздох, может быть, два, и короткий смешок.
– Готов? – Акцент посетителя не оставлял сомнений в том, кто это: Курт нанес обещанный визит.
– Думал, не готов?
– Нет. – Смутно очерченная фигура без приглашения села на край скамейки. – Иначе бы меня здесь не было, Мердок. У тебя много… Ты довольно толковый. Видишь ли, я о тебе кое-что слышал. Как и меня, тебя в эту игру втянули. Скажи, разве неправда, что ты сегодня видел Гарди?
– Ты многое слышишь, да? – Росс не сдавался.
– Слышу, вижу, запоминаю намного больше, чем эти болтуны, например майор с его бесконечными предписаниями и запретами. Вот что я тебе скажу. Ты видел Гарди. Хочешь быть как Гарди?
– А что, есть такая опасность?
– Опасность! – Курт фыркнул. – Опасность… Ты, приятель, еще не знаешь, что это слово значит. Еще не знаешь. Я тебя еще раз спрашиваю – хочешь кончить как Гарди? Тебя пока не поймали в силки громких слов. Вот почему я пришел сюда сегодня. Если ты знаешь, что для тебя хорошо, Мердок, ты вырвешься, пока тебя не записали на пленку…
– На пленку?
Курт засмеялся – гневно, а не изумленно.
– О да. У них тут много штучек. Они умники, интеллектуалы, и у каждого свое любимое приспособление. Тебя заставляют пройти через аппарат и регистрируют на пленке. Затем, мальчик мой, если ты уходишь с базы, срабатывает сигнал тревоги. Мило, да? Так что, если хочешь сбежать, тебе надо успеть, пока тебя не записали на пленку.
Росс не доверял Курту, но слушал его внимательно. Для того, кто по причине полного невежества полагал, будто любые странные изобретения несомненно возможны и вероятны – как правило, в туманном будущем, но иногда и сегодня – подобные аргументы звучали убедительно.
