– Какого черта, – возмущается он, – я немец, на немецком самолёте, в родной Германии, должен заходить на второй круг и пропускать русских?
– Потому что вы, суки, войну проиграли! – слышит он в ответ.
– Хорошо ещё жидов в воздухе нет! – кричит немец.
– Не корректно так говорить о евреях, – на идеальном английском вмешивается в разговор пилот «Бритиш».
Все благополучно сели.
Через час к нам в комнату отдыха зашли сотрудники авиационной безопасности и вежливо попросили пройти с ними на опознание. Пилота «Люфтганзы», который ругался с русскими, избили в туалете, выбили пару зубов, и спустили в унитаз удостоверение пилота. И кроме русских это сделать никто не мог.
Приходим, смотрим: отдубасили немца знатно! Личико в крови, передних зубов нет, синяки под глазами.
Немец из экипажей Трансаэро и Аэрофлота никого не узнал.
Остальных «цивилизованных» служба безопасности даже беспокоить не стала.
Часа через два мы готовимся к вылету. Рядом с нами тот самый сокол из «Люфтганзы».
Но тут без команды диспетчера в очередь на взлёт – а это отличительная черта наших лётчиков – вместо «Люфтганзы» встаёт «Бритиш». Немца прорывает, и он орет диспетчеру:
– Это безобразие! Это не аэропорт, а беспредел! Сесть мешают русские, а взлететь англичане!
И тут пилот «Бритиш» на русском языке с явным одесским акцентом говорит:
– Ребята, скажите этому фашисту, пусть-таки заткнёт рот. А то мы с моим вторым пилотом Фимой ещё раз ему звездюлей дадим от всего еврейского народа!
* * *
На улице жара градусов тридцать. В маршрутный ПАЗик заходит компашка из нескольких молоденьких девчонок. И тут же открывают верхний люк.
Бабулька на переднем сиденье начинает громко возмущаться:
– Обнаглели совсем, продует сейчас всех, люди простынут!
В общем, обычная автобусная перепалка.
Одна из девушек говорит:
– Если даже я сейчас догола разденусь, то не простыну.
В автобусе возникает секундная пауза.
В тишине раздается очень заинтересованный мужской голос с задней площадки:
– Подвиньтесь, пожалуйста, мне плохо видно!
* * *
Сегодня бежал за маршруткой, споткнулся, упал в лужу.
Проходящий мимо мужик:
– Думаешь вплавь быстрее?
* * *
Блондинка объясняет в автосервисе:
– Я когда даю в зад, у меня не горит лампочка.
Приемщик:
– Понятно, а с машиной-то что?
* * *
Троллейбус останавливается, открываются двери. В троллейбус поднимается бабушка, вслед за ней – мужчина.
– Извините, я доеду до центрального рынка? – спрашивает мужчина.
– Нет, – отвечает бабушка.
Мужик с разочарованным видом выходит из троллейбуса. Двери закрываются, троллейбус трогается.
– А вот я доеду! – добавляет бабушка.
* * *
В 1973 году Оуэн Гарриот был членом экипажа американской орбитальной станции Скайлеб.
Розыгрыш, который он устроил над сотрудником Центра управления полетами Робертом Криппеном, достоин навечно попасть в историю космического юмора.
С собой в космос Гарриотт захватил диктофон, на который его жена предварительно наговорила несколько заранее составленных фраз. Когда оператор Роберт Криппен вышел на связь с орбитальной станцией, Гарриотт ждал у передатчика с диктофоном в руке.
Состоялась следующая беседа:
– Скайлеб, это Хьюстон, ответьте.
– Здравствуйте, Хьюстон, – бодрым женским голосом отозвалась станция. – Это Скайлеб.
Земля после секундного колебания поинтересовалась:
– Кто говорит?
– Привет, Боб, – отозвалась станция. – Это Хелен, жена Оуэна.
Боб несколько секунд переваривал ответ, а затем с трудом выдавил:
