– Да что вы! Какие могут быть обиды? Наоборот, я вам так благодарна! Да и всё верно вы сказали…
Я скосила глаза на Лёшу-бармена, который с напряжённым лицом уже минут пять натирал один бокал. Тут у нас все страшно любопытные.
– Значит, ты не против составить мне компанию? Не подумай ничего такого, просто ужин, просто общение…
– Да я ничего такого и не подумала. И я не против, но не могу. Нам нельзя подсаживаться к гостям.
– Да не сейчас и не здесь, – коротко засмеялся Игорь, потом замолк. С минуту смотрел на меня без слов, но с лёгкой улыбкой. Затем спросил: – Так когда у тебя будет свободный вечер?
– Эм... послезавтра, – ответила я, густо краснея.
18. 18
Наверное, я согласилась на свидание с Игорем слишком опрометчиво и поспешно. Но как было ему отказать после того, что он сделал?
Но на следующий день я начала нервничать.
Да, я – реликт, такие, как я вымерли ещё до нашей эры, всё верно Ирка говорила, но… так уж получилось, что, дожив до двадцати с лишним лет, я ни разу не ходила на свидания. Кому сказать – обсмеют.
В школе меня мама не пускала. И вовсе не потому, что она была жестоким тираном. Как раз наоборот. Просто они с отцом очень долго и упорно меня хотели, а я всё никак не появлялась. Они и лечились, и народные методы пробовали. Позже искали какие-то альтернативные варианты стать родителями – тоже не вышло. Когда уже совсем отчаялись и почти смирились, я наконец осчастливила их собой.
Они не могли на меня надышаться, баловали, холили и лелеяли. И буквально душили своей опекой.
Это, наверное, крест всякого позднего и долгожданного ребёнка. Только мои родители в этом плане переплюнули всех. Они боялись отпускать меня одну даже в магазин на соседней улице, встречали после школы, наверное, класса до седьмого, а, разрешив однажды сходить на день рождения к однокласснице, изводили потом весь вечер звонками… Стоило мне только взбрыкнуть, хотя бы самую малость, как мама начинала тихонько плакать, папа мчался капать ей и себе валокордин, а я задыхалась от запаха лекарства и чувства вины. Так что какие уж тут свидания.
До сих пор удивляюсь, как родители отпустили меня учиться в другой город. И даже представить не берусь, чего им это стоило. Хотя оно и так видно – сразу оба как-то резко сдали, превратились в старичков.
В универе с романтикой тоже как-то не складывалось. Мне ведь безнадёжно нравился Костя, потому, если и были от кого-то знаки внимания (а Ирка утверждала, что были), то я их попросту не замечала.
Костя… Меня невольно передёрнуло. До чего же я была слепа и глупа!
И всё же как быть с Игорем? Ведь теперь и посоветоваться не с кем.
Строго говоря, Игорь не назвал нашу встречу свиданием. Он даже так и сказал: ничего такого, просто поужинаем и пообщаемся. Да и я не чувствовала от него именно мужского интереса. Но зачем тогда ему со мной встречаться?
На второй день моя нервозность достигла апогея. Я триста раз порывалась позвонить ему и наврать, что больна, что дела, что надо уехать, да мало ли какой форс мажор мог приключиться… Но вспоминала его проницательный взгляд с лёгким прищуром и… не решалась. Казалось, что он сразу меня раскусит, и будет стыдно.
В конце концов, сказала я себе, если это не свидание, то и нечего паниковать.
И всё же готовилась я так, будто от этой встречи зависела вся моя дальнейшая личная жизнь. Два с половиной часа убила на одну лишь укладку, но зато волосы теперь лежали как надо, ниспадая по плечам и спине блестящими волнами.
