Неужели не понятно, что я не собираюсь открывать?!
Пришлось открыть. Куда денешься, если начали сносить дверь?
Ад.
Какого дьявола?! Мы же вчера попрощались? Я бы испугалась, но нет сил.
Ад вваливается в квартиру и, бросив на меня вопросительный взгляд, обходит лужи на полу. Пусть думает что хочет, мне все равно.
– Всемирный потоп? – усмехается и ныряет в холодильник. – Негусто тут у тебя. Друзья все подъели?
Закрывает окно на кухне, стряхивает снежинки с подоконника и смотрит, как они тают.
Так и стоим. Он полностью одетый, у окна. Я в мокром халате, в дверях.
– Лекарства принимаешь? – спрашивает через плечо.
– Какого дьявола…
– Просто ответь, Лера!
– Только обезболивающие, когда надо. – Отвечаю неохотно, но мне любопытно, с какой стати он этим интересуется.
– Где ты хранишь лекарства?
Холод сжимает горло, царапает, но это всего лишь слабый отголосок страха.
Ад не ждет ответа. Сканирует взглядом кухню, находит лекарства в корзинке около чайника и кладет в карман.
– Ты едешь со мной.
– Нет! Нет-нет-нет! Оставь меня в покое!
Пячусь из кухни, готовлюсь к побегу. Босая, мокрая. Отчаявшаяся.
Ад надвигается на меня, припечатывая каждым шагом. Останавливается, и я нервно сглатываю, не зная, чего ожидать.
– Высуши волосы! – Отодвигает меня к стене и проходит в комнату, единственную в моем незамысловатом жилище. Квартира маленькая, но мне хватает. Моя жизнь в больнице. Вернее, раньше моя жизнь была в больнице. Теперь я… теперь я не знаю, где… я вообще ничего не знаю.
Осмотрев комнату, Ад выключает телевизор и поворачивается ко мне.
– Хочешь, чтобы я высушил тебе волосы?
– Пошел ты!
Открывает шкаф, достает что попало – юбки, брюки, футболки. Бросает на диван бесформенной кучей.
– Мне нужен чемодан или мешок для мусора! – требует.
Я усаживаюсь на диван и смотрю в окно. Я ослабла, на овсянке долго не протянешь, да и на вечеринке не прикоснулась к еде. Драться с Адом я не собираюсь, да и не смогу. Спорить тоже. Остается одно: бездействие. Следовать его приказам я уж точно не стану. Запахну промокший халат потуже и буду смотреть в окно.
Ад возвращается из кухни с большими мешками для мусора и пихает в них мое добро. Выворачивает ящик с нижним бельем в один из мешков.
Интересное такое похищение, отличается от прошлого. В этот раз меня забирают вместе с вещами, а значит, надолго. Причем похититель сам пакует мои вещи (кидает их в мешки для мусора) и требует, чтобы я высушила волосы.
Как говорится, похищение похищению рознь.
– Если сама не соберешь шампуни и всякую бабскую хрень, то будешь пахнуть моим гелем для душа. Я цветочную дурь дома не держу, и расчески у меня тоже нет.
Я не двигаюсь с места.
Собрав одежду, Ад окидывает меня критическим взглядом, копается в ближайшем мешке и бросает мне тренировочный костюм.
– Одевайся!
Как сделать, чтобы он отстал? Я сама наведу порядок, разложу вещи по местам, только пусть он уйдет. А то либо разрыдаюсь, либо попытаюсь вцепиться ему в лицо. В любом случае ничем хорошим это не закончится.
– Без проблем, Лера, тогда я сам тебя одену. – Дергает за ворот мокрого халата, обнажая плечо, и я тут же отползаю в сторону, размахивая руками. Живенько так отползаю, на удивление быстро. Откуда только силы взялись?
– Отстань! – кричу со слезами в голосе. – Я сама оденусь. А ты пока…
– Что я пока? – интересуется Ад с намеком на ухмылку. Так бы ему и врезала… а потом… еще раз врезала… и чтобы царапины по всей наглой морде. Кровоточащие. У меня и ногти как раз отрасли.
