Доктор Грэффильд тяжело вздохнул, напряжённо глядя на больного, и медленно произнёс:
– Не хотелось бы драматизировать… Но увы; это – кома.
– Из этого состояния очень тяжело выходить, – добавил помощник Ален.
Грэффильд опять вздохнул и резюмировал:
– Будем надеяться на лучшее…
Затем он обратился к ассистентке Джейн – той самой русской Евгении, изящной девушке с глубоким проницательным взглядом:
– Джейн, сколько времени прошло с момента его доставки?
– Ровно час, мистер Грэффильд, – ответила она.
– Для нас это много, – произнёс Грэффильд и задумался.
Грэффильд, глядя на Алена, задумчиво произнёс:
– Что же там произошло? Очень странно всё это…
– Центр управления полётами зафиксировал исчезновение нескольких самолётов в районе Бермудского треугольника, – ответил Ален.
– Вот как? А этот парень, похоже, не захотел исчезать…
Грэффильд горько усмехнулся и продолжил:
– К тому же он ещё и катапультировался, и каким-то чудом уцелел в океанском просторе.
– Воля к жизни пробуждает скрытые силы? – отреагировал доктор Ален.
Доктор задумался.
– Да, наверно. Очень интересная история…
Ещё раз глянув на приборы, главный врач философски произнёс:
– Да; исчезать нам нельзя.
Грэффильд поразмыслил и весомо добавил:
– Джейн, пока я буду знакомиться с досье пострадавшего, постарайтесь быть в полном внимании. В палату никого не впускать. Я скоро вернусь.
– Хорошо, мистер Грэффильд; вы можете не волноваться, – ответила Джейн.
Главный сделал жест помощнику, и оба врача покинули палату. А Джейн уселась возле больного…
В коридоре госпиталя доктор с ассистентом на ходу продолжили разговор.
– Вот так, Ален; одни люди попадают в тёплые места, а другие проваливаются в бездну, – изложил Ричард Грэффильд с ноткой досады. – Я должен детально выяснить всё, что касается этого инцидента. Но… Мой ассистент с завтрашнего дня уже в отпуске. Увы.
– Да; у меня отпуск не вовремя, – слегка сконфуженно произнёс Ален.
Грэффильд продолжил свои размышляя вслух:
– Однако наш пациент требует особого внимания. Почему он один успел вырваться из этого аномального капкана? И что произошло с ним в этот момент? Ведь он катапультировался, а значит – должен был остаться в сознании. Но он – в абсолютной прострации. Странно…
– Быть может повлиял инфразвук… В океане это обычное явление, – продолжил Ален домыслы доктора.
– Может, всё может быть…
Они свернули по коридору и подошли к кабинету Грэффильда.
Грэффильд, заходя в свой кабинет, напутствовал коллегу:
– Удачи, Ален. Если будут новости – звони.
– Спасибо. Хорошо.
И Ален пошёл дальше по коридору. А Ричард Грэффильд закрылся в своём кабинете…
Подойдя к рабочему столу, Грэффильд достал из ящика досье Джона Майстона, открыл его и, усевшись, принялся изучать этот документ, зачитывая некоторые пункты вслух:
– Так… Джон Майстон, пилот… Первое крыло истребителей… В звании майора, двадцать девять лет, имеет отличия… Женат, дети: дочь… Телефон, адрес…
Доктор оторвался от чтения досье и задумался.
Тем временем в одном из фешенебельных апартаментов, коих немало в городе Хэмптон, молодая обаятельная женщина – супруга Джона Майстона играла с пятилетней дочерью; они поочерёдно угадывали, в какой руке спрятана конфета. На этот раз дочь угадала.
Мама улыбнулась и сказала:
– Молодец, Санди. В следующий раз я тоже угадаю.
Санди засмеялась и, быстро развернув конфету, запихнула её в рот.
И она тут же спросила:
– Мама, а папа скоро вернётся со своих манёвров?
