– Говорят, нельзя её одевать. Одеялом накроют и прям в глайдере повезём, будем буксировать.
Старший инженер с сомнением посмотрел на мой транспорт:
– А получится?
Матрос-два показал жестом, что понятия не имеет, и перевел взгляд на меня:
– Давай, залезай, а я пока настрою, как врач сказала. И пойдём внутрь, она чуть позже ещё раз тебя осмотрит.
Я уже почти закончил, осталось только опустить стекло гермошлема и дождаться, когда автоматика закроет задний люк. Матрос-два передал пустой скафандр старшему инженеру и встал за моей спиной.
– Закрывайся и дай разрешение на внешнюю настройку.
– Хорошо, – я опустил защитное стекло и на несколько мгновений погрузился в тишину. Потом включились динамики и стали передавать внешние звуки.
Было тепло… Очень приятное тепло окружило меня тут. Я ощущал его бёдрами, плечами, туловищем и головой. Остальное… остальное пока ещё словно отсутствовало, словно пребывало в другом измерении, но по рукам и ногам уже начинало расходиться приятное покалывание, не доходящее, впрочем, до кистей и стоп.
Внешнее управление даже включать не пришлось, всё и так было настроено. Матрос-два повозился немного и сказал:
– Всё, выставил температуру. Пошли внутрь.
– Только доведите, ног не чувствую…
– Доведём, – пообещал старший инженер.
И мы пошли.
Врач заглянула чуть позже, вместе с сокоординатором-два. В этот раз она только спросила, как я себя чувствую, сказала открыть шлем и посветила в глаза.
– У сокоординаторши куртка тёплая до сих пор. Ты аккумулятор отдал?
– Я.
– Дурак, – спокойно сказала врач. Не ругалась, но и благородством не впечатлилась. – Короче, ребята. Вы езжайте на корабль, я всё передам, что надо подготовить… Только идите не в буксирный медотсек, а в прицеп, ладно? Там оборудование получше…
– Да уж конечно, – фыркнул матрос-два.
Врач не обратила внимания и продолжила:
– Повезло тебе, навигатор.
Сокоординатор-два открыл рот, чтобы что-то спросить, но врач даже не дала ему сказать:
– Да, можете забрать, что хотели. Только пусть парень скафандр не выключает. Режим… – она глянула на нагрудный дисплей. – Ага, всё верно. – Потом мне, строго: – Скафандр не снимай, пока не будешь в лечебном модуле, понял? Шлем закрой, и так и сиди.
Я послушно опустил стекло. Снова пауза в звуках, а потом я услышал, как врач проговаривает сокоординатору-два:
– Сидеть всё время с ним рядом. Мало ли… Я на связи. Всё, давайте. И за коллегу не волнуйтесь, живой довезём. Ему вон… – она указала на меня, – спасибо скажешь.
Стукнула меня по скафандру:
– До встречи на корабле, везунчик.
И ушла.
Пока люк закрывался, сокоординатор-два сел рядом, пояснил:
– Не нужен я там, оказывается… Слышишь меня, да? Ага… не нужен я там. Так что с вами поеду.
– А остальные?
– Перевернут глайдер, возьмут на буксир и за нами…
Он помолчал и добавил:
– Это… Ты уж прости, но мы ещё ходячее дерево на борт загрузим. Ну… надо.
– Это которое мы сбили?
– Ага.
Мне стало стыдно. Я сразу начал объяснять:
– Да ты понимаешь, ночь, темень… Мы и по тепловизору шли, и по ультразвуковой модели… Шли бы снегоходом – обошлось бы. А так он выскочил прям перед нами, мы его задели… если бы фронтально, то тоже, наверное, ничего, обошлось бы… а мы бортом. Закрутились – и в камни…
– Навигатор, – сокоординатор-два смотрел на меня успокаивающе.
Я проследил за его рукой вниз от плеча и понял, что он положил ладонь на перчатку скафандра. Я улыбнулся. Он заметил мой взгляд и улыбнулся тоже.
