– Нормально всё. Бывает. Оба живы остались, уже хорошо. А глайдер… хер с ним. Запись велась, дома просто покажем, как есть, и к тебе никаких претензий. Да и то… Мы такое привезём, что нас в жопу будут целовать, даже если мы все глайдеры специально разобьём. Не ссы. – Потом повернулся вперёд, к матросу-два и сказал. – Давай, двинули!
Ходячее дерево они погрузили быстро, я думал, дольше провозятся. Матрос-два удачно встал кормой у самого тела, а на аппарели оказался новенький автозахват, так что одному мне сидеть долго не пришлось. Но всё же по дороге к кораблю мы сделали ещё остановку.
Где-то на полпути матрос-два зло выругался и сразу сам пояснил:
– Примат… со своим симбионтом. Ходят, бляди…
Я и сокоординатор-два посмотрели на свой экран. И правда, почти прямо по курсу, чуть левее, был примат. Он шёл вместе со своим симбионтом, а в руке у него было что-то белое-белое, если смотреть через тепловизор. Видимо, лампа из чьего-то черепа или факел.
– А ну тормозни, – попросил сокоординатор-два.
Матрос-два послушался.
Сокоординатор-два повернулся и начал шарить за спинками наших кресел.
– Что там? – спросил я.
Он не обратил внимания, говорил явно с матросом-два:
– Помнишь, я рассказывал, как охотился на Юбилейной? Вот давай теперь… если я его прямо отсюда сниму одним выстрелом – ты мне… чет… три пузырька капель дашь. Нераспечатанных!
Матрос-два помолчал и ответил строго:
– Два. И то, если стабилизацию выключишь.
– Само собой! – Сокоординатор-два повернулся обратно уже с винтовкой в руках.
По его лицу было понятно, что он и на щелбан готов спорить, лишь бы пострелять. Он встал и потянулся к ручке люка. Потом вспомнил:
– Навигатор, а ты не… А, ты ж в скафандре. Смотри, – он показал мне цевьё винтовки и щёлкнул пальцем по индикатору стабилизации. – Выключена.
– Выключена, – подтвердил я. Огонёк не горел.
– Интеллектуальщица логи проверит, – отозвался матрос-два. Я не понял, в шутку или нет.
Вопреки моим ожиданиям, вставать с места водителя и следить он не собирался. Сокоординатор-два открыл люк и очень ловко вылез через него наверх.
Я уже почти отогрелся, не чувствовал только пальцев. Пытался смотреть в люк, но было неудобно. Тогда я перевёл взгляд на экран. Протянул руку и навёл изображение на примата. Тот медленно брёл через снежную ночь, непонятно, куда и зачем.
– А если вторым выстрелом симбионта… – послышался сверху крик, – …то дашь четыре?
– Три! – согласился матрос-два.
– Ну всё, готовь… – сказал сокоординатор-два и затих.
Я посмотрел на экран. Примат словно услышал долетевшие до него слова, а может, просто совпало так, что крутанул головой. В любом случае, он не останавливался, так и шёл медленно-медленно через снежную пустыню.
Какое-то время тихий ход примата был единственным, что происходило в ночи, а потом из светлого силуэта во все стороны брызнуло и абориген упал.
– Гандон, – с восхищением прокомментировал матрос-два.
Я опустил глаза. Мне было неприятно, но присутствовал в происходящем и повод для радости.
– Ну, гандон! – с ещё большим восхищением сказал матрос-два.
Видимо, и из симбионта брызнуло.
– А то! – Довольный сокоординатор-два спустился и небрежно бросил винтовку на заднее сиденье. – Я ж говорил: почётный член Лиги охотников на Юбилейной.
Мне показалось, что матрос-два отмолчится, но он сказал:
– Два сегодня отдам на корабле. А третий… сука… Выменяю в течение недели.
