Традиции & Авангард. №3 (22) 2024 - страница 27

Хоть всё тот же Отец, но весь мир на вселенских весах

Над открытою бездной раскачивается неприкая́нно.

Божий свет или морок?

Душа или прах?

Тайна…

«Среди людей, где не родство, но тайно разделенье зреет…»

Среди людей, где не родство, но тайно разделенье зреет,

Любовь не ищет своего. Она лишь отдавать умеет.

Тихонько падшего простит (на что сподобится не всякий).

И милостыньку сотворит озябшим в нищете и мраке.

Когда, поссорившись дотла, пред ней захлопывают двери,

Любовь в ответ не мыслит зла. И не бесчинствует, но верит.

Не превозносится ни в чём. Над суетной молвой смеётся.

И раздражение её бичом жестоким не коснётся.

Всё покрывая, в смутный час любовь нам прямо в душу глянет

И не откажется от нас, не отпадёт, не перестанет!

Долготерпив её полёт! Но чудна и легка, как птица,

В скупое сердце не впорхнёт, в лукавый дом не постучится.

А верным до скончанья лет – тернистый путь да небо в звёздах!

Необъяснимая, как свет! Необходимая, как воздух!

«И Слово бысть, весь первобытный хаос…»

И Слово бысть, весь первобытный хаос

Пронзив насквозь!

Очнулось время и заколыхалось!

И началось!

Миры роились, космос наполняя,

Во мгле клубясь.

И малая планета голубая

Вдали зажглась.

Преодолев космическую вьюгу,

Сквозь толщу лет

Она всё мчит по заданному кругу

На Божий свет!

Ей быть землёй любви, а не увечий —

Не повезло.

О, сколько слёз и крови человечьей

В неё вошло!

А вдруг она, не ровен час, сорвётся

В разверстый дым?

Как дар небес нам миг земной даётся —

Неповторим!

Есть только он… а время… время мчится,

Тревожный сон.

Верни, верни хотя б частицу

Отцу времён.

«Среди нас, в самой гуще людской, в мире оном…»

Человек с благодарным сердцем никогда ни в чём не нуждается.
Отец Николай Гурьянов

Среди нас, в самой гуще людской, в мире оном,

Где мечты – сладкий дым, а лукавые дни – коротки,

Благодарное сердце живёт по небесным законам,

Принимая краюху и посох из Божьей руки.

На неясные знаки беды откликаясь в мгновенье, —

Неспокойно, щемит и стремится кого-то жалеть.

И хулу, и паденье способно принять без смятенья

И в лицо одиночеству без содроганья смотреть.

Хочет помнить не горечь обиды, но благодеянье

И блаженно носить отпечаток святой простоты.

В общем, жить и любить.

Любоваться цветком мирозданья.

Благодарное сердце ни в чём не имеет нужды…

Галия Мавлютова

Галия Мавлютова – прозаик, член Союза российских писателей, Союза писателей Санкт-Петербурга. По основной специальности юрист. Работала старшим воспитателем, инспектором по делам несовершеннолетних, старшим оперуполномоченным уголовного розыска, старшим инспектором по особым поручениям. Подполковник милиции. В настоящее время вышла на пенсию по выслуге лет. За период службы в органах внутренних дел многократно удостаивалась престижных российских и международных наград, в том числе премии «За активную борьбу с наркоманией и наркобизнесом». Автор трёх десятков книг, вышедших в крупных российских издательствах. Живёт в Санкт-Петербурге.

Дело житейское.

Рассказ

Разорвётся усталость снарядом в башке,
кровь ударит в виски нескончаемым звоном,
только рифмы, как кони, летят вдалеке,
и уже не угнаться за этим разгоном.
Я ничком повалюсь на разбитый диван.
Что ж, усталость едва ли позорна для воина.
Застоялся в глазах моих красный туман.
Тишина. И твержу я: «Спокойно, спокойно!»
Подожди, телефон, тишину сокруша,
не шурши за окном, дождевая солома.
Серой скрипкой лежит на диване душа.
Не касайтесь её – это тихая кома.

Назад Вперед

Традиции & Авангард. №3 (22) 2024 - страница 27

Похожие книги