Традиции & Авангард. №3 (22) 2024 - страница 7

О публикации хотя бы одного “Крещенского рассказа” на страницах молодёжной газеты “Юный Хренодёр” не может быть и речи. Приём Алексея Лещёва в литобъединение “ЛиХр”, введение его в члены литактива и постановка в очередь на издание рассказов отдельной книгой тем более преждевременны.

Рекомендуем средней школе № 6 города Хренодёра, Правохреновскому райкому комсомола и родителям десятиклассника Лещёва обратить серьёзное внимание на его нравственный облик и принять меры к исправлению оного.

Рецензент Хреновский И.П., член Хренодёрского отделения СП СССР, редактор хренодёрского филиала издательства “Столичный крестьянин”».

Неделю Лёша ходил как в воду опущенный и даже от дедова костыля то забывал, а то не успевал уворачиваться. В довершение беды стали приходить отклики из «толстых» журналов. Четыре журнала сухо сообщили, что произведение отклонено редколлегией. Добродушная же «Сельская молодёжь» снисходительно написала на бланке:

«Лёша, не огорчайся, что не увидишь свои рассказы напечатанными в журнале. Главное – что ты растёшь добрым, отзывчивым человеком. Будь всегда таким!»

Это письмо Лёша с особым удовольствием употребил по прямому назначению, хоть оно было жёстким и пачкало руки типографской краской.

Валяясь на постели, не убиравшейся неделями, и глазея в потолок, Лещёв видел не трещины побелки, а свою жизнь, скудную на радости, богатую разочарованиями, – биографию истинного гения… Сейчас перед его мысленным взором заклубилась серая пелена. То было видение нескольких лет за первым разгромом «Крещенских рассказов». Они были заунывными, не окрашенными просветлениями восторженного писательства, и вспоминать их было больно – и вместе с тем приятно. Они воплощали собой пословицу «Через тернии к звёздам!».

Лёша окончил естфак педагогического института, намеренно выбрав факультет подальше от неблагодарной литературы. Он должен был бы в какой-нибудь средней школе преподавать ботанику и географию, но к тому времени советская система распределения молодых специалистов приказала долго жить, и устраивался каждый в новой жизни сообразно своим и родительским возможностям. Возможности старших Лещёвых были ограниченны, вот Лёша и прибивался куда попало: разнорабочим на стройку, электромонтёром в горэлектросеть; а затем, так как был физически крепким парнем, стал выбирать профессии нового времени: швейцар в казино, затем в оном же крупье и даже инкассатор в коммерческом банке. Всё это ему не нравилось. Лёша уже всерьёз подумывал завербоваться в армию на контрактной основе… но тут случилось невероятное.

В той же хренодёрской «молодёжке», преобразившейся в соответствии с запросами обновлённого общества в газету звёздных сплетен и местной «желтизны», он прочитал на последней странице среди частных предложений услуг, в основном интимных, набранное самым мелким петитом объявление. Министерство культуры объявляло всероссийский слёт молодых авторов «Будущие писатели страны». Начинающим писателям финансировали пребывание на слёте, включая и дорогу туда-обратно. Ниже сообщался адрес, куда необходимо было прислать рукописи. Он был по старинке почтовым, с индексом, а не электронным, и Лёша, выросший в семье с крепкими традициями, оценил это положительно.

Ему захотелось попытать счастья на слёте. Ведь он до сих пор не изжил из себя мучительно-радостного зуда желания творить. Не раз прямо в рабочее время Лёша испытывал жгучий позыв записать происходящее: на стройке, на трансформаторной подстанции, в казино, в инкассаторском броневичке. Но он душил в себе прекрасные порывы: копёр и фонарные столбы казались малоинтересными для большой прозы. Интриговали банк и броневик, но Лёша не знал, как на записки посмотрит начальство. Казино было совсем интересным. Но, увидев как-то раз его владельца в малиновом смокинге при охвостье бодигардов с недвусмысленно оттопыренными полами бордовых пиджаков, Лёша спинным мозгом почуял: их шаржировать нельзя. Хоть руки и чешутся.