Автор нескольких книг, в том числе: «Дневник Жеребцовой Полины», «Муравей в стеклянной банке. Чеченские дневники 1994–2004 гг.», «Тонкая серебристая нить». Проза переведена на несколько европейских языков. Лауреат международной премии имени Януша Корчака, финалист премии Андрея Сахарова «За журналистику как поступок».
«Тюкины дети» – роман, основанный на документальных дневниках Полины Жеребцовой за 2006–2008 годы. Его события разворачиваются вслед за ставропольской сагой «45-я параллель», опубликованной в журнале «Традиции&Авангард» (2019, № 1–5).
Документальный роман (продолжение)
Седьмого января Марфа Кондратьевна уехала на «христианскую квартиру» и увезла с собою всех детей, якобы для молитвы. Ульяне и Любомиру она с утра не разрешила пить и есть, сказав, что иначе Бог их не услышит. И поскольку детей не было, а Лев Арнольдович самостоятельно караулил разбушевавшуюся Аксинью, я отправилась на прогулку в лес. Недалеко от дома была полянка, где разлапистые сосны росли полукругом. Я начала медитировать: забирала энергию и вдыхала ее. Обратно я шла минут пятнадцать, но, когда вышла к домам, поняла, что передо мной незнакомый район.
– Что это за улица? – спросила я прохожих. Такой улицы я не знала.
– Какой это район?!
– Чертаново.
Никакого логичного объяснения у меня не было. Но пока я блуждала по заснеженным тропкам, в моей голове родился план. Для его реализации требовалась поддержка детей и Льва Арнольдовича. Вернувшись к вечеру, я застала домочадцев у телевизора и объявила, что научу их мыть посуду.
Лев Арнольдович сходил в ларек за моющим средством, и я выдала каждому по губке.
– Обслуживать вашу компанию трудно. Я и так работаю с утра до ночи, а мыть за собой чашки и тарелки – комильфо, – сказала я.
Тюка от возмущения задрожала. Глафира запротестовала:
– Мы никогда этого раньше не делали!
– Лиха беда начало! – ответила я.
– Мы москвичи! – заявил Христофор. – У нас другие права!
– Кто тебя учит так говорить?
– Мама!
– На войне вы сразу загнетесь. Надо всё уметь: раны перевязывать, еду готовить, посуду мыть. Буду вас наставлять! – пообещала я. – А теперь – вперед и с песней!
Марфа Кондратьевна опрометью умчалась. А дети согласились потереть губкой тарелки и чашки. Взамен я пообещала купить младшим зубные щетки, потому что зубы они не чистили. Никогда.
К рождественскому ужину, который в отличие от всего мира в России устраивают седьмого января, пожаловали гости: вдова погибшего в Чечне правозащитника Пестова и ее семнадцатилетняя дочка. Про таких говорят: «блаженные люди». Они шепеляво молились и без конца курили сигареты. Я угостила их, наскоро пожарив оладьи.
– Мы христиане, мы праведники, – без конца повторяли они.
Грузная пожилая женщина и ее стройная дочка были одеты бедно, но опрятно. Они, как и Марфа Кондратьевна, любили походы в церковь и признались, что там иногда бесплатно кормят. Лев Арнольдович предложил гостям выпить, они оживились и даже зааплодировали.
– Аргентинское! Насыщенное! Дымные ноты! – сказал хозяин дома, разливая по стаканам вино.
Христофор и Любомир носились поблизости, кричали, прыгали, хлестали вдову и ее дочь вешалками для одежды и резиновыми динозаврами и бойко хватали с чужих тарелок оладьи.
Аксинья пару раз выбежала к нам в костюме Евы и сплясала. Зулай спряталась в уборной и не показывалась.
Вдова Пестова спросила:
– Полина, вы совсем не притрагиваетесь к алкоголю. Знаю, что на чеченской земле это грех. Но как вы тут с ума не сошли на трезвую голову? Одна из нянек умом тронулась! Всего восемь месяцев в доме Марфы Кондратьевны проработала! Так жаль девушку…
![Bo][ing Day истребить «колхозника»](/uploads/covers/fe/bo-ing-day-istrebit-kolhoznika.jpg)
