Традиции & Авангард. №4 (19) 2023 г. - страница 21

Стиральная машина в доме такая же, как была в моём детстве. С барабаном на дне. Наливаешь в машину воды, включаешь и бельё крутится, пытаясь очиститься от грязи.

Мама каждую субботу её включала. Если память не изменяет, то называлась она «Чайка». После того как бельё прокрутится, мама меняла воду и снова включала барабан. Ополаскивала.

Потом выжимала через два плотно прижатых друг к другу ролика, обтянутых резиной. Сбоку ручка, как на мясорубке. Её надо было крутить, пропуская бельё между роликов.

Здесь роликов нет. Один корпус. Но для полевых условий – более чем достаточно.

Сава сидел в сторонке и слушал утреннюю молитву. Мусульманин. По-моему, слезился. Я не приглядывался, но краем глаза видел, как он протирает рукой глаза, будто смахивает слёзы.

Давинчи убрал со стола следы вчерашнего чаепития. Ярус вышел, покурил сигарету и со словами «Пойду ещё посплю» ушёл в дом. Седой не показывался. Спит.

18 июля, вечер

Напряжённый день. Утром приехала машина с едой. Разгрузили. Только вернулись в дом, нашу команду вызвали. Перекусить не успели.

– Поработаем в лесу, – сказал командир.

На боевое или по грибы понятно по форме. Обычно говорят: форма лёгкая или по-боевому. От формы понимаешь, какая работа предстоит.

Поработали. Живы и здоровы.

На обратном пути заехали на место гибели Танцора. Поставили стелу с полумесяцем на маковке. Танцор – мусульманин. Восемьдесят девятого года рождения. Для меня совсем мальчишка. Сделали салют воинской чести. По три одиночных в воздух.

Выяснилось, что подорвался не на нашей мине, как я раньше думал, а на фугасной. ДРГ УкроРейха отработала. Нашли лёжку, помои и место, где свиньи испражнялись.

Вернулись уставшие. Я нарезал конины, Сава принялся готовить. Как поем, сразу лягу спать. Устал немного. Парни крепкие. Сложно ни в чём не уступать. Но я стараюсь.

18 июля, вечер

Я простой солдат. Самый обычный солдат, каких здесь тысячи. У меня нет прошлого и будущего. Есть позывной, есть только здесь и сейчас, есть приказы, и я должен их выполнять, чего бы мне это ни стоило.

Никому особо не рассказываю о себе. Никто не знает, что я литератор. Никто не знает, что я пишу стихи, поэтому никто не просит почитать их. Какое счастье – не надо ни с кем разговаривать о литературе, что-то доказывать и объяснять!

Огонь в груди, максимальная мобилизация организма и никаких соплей. Есть поставленные задачи. Их надо выполнять. Всё.

18 июля, почти ночь

Мы встали на тропу войны с людьми, которые только силу признают. Они считают слабостью любое проявление благородства и готовы лизать сапоги, которые бьют, кусая руку, которая кормит.

В белых перчатках войну не выиграть.

19 июля, утро

Проснулся в пять. Парни ещё спали. Добрал до нужника, вернулся. Вскипятил чайник. Выпил мерзкий кофе с сигаретой. Вода оставляет желать лучшего. Ноют связки на обеих руках. В девять опять в лес поедем. Работать. В народе говорят: «Работа не волк, в лес не убежит». Неправду говорят. Работа – это волк, и, как правило, она живёт в лесу.

В голове со вчерашнего вечера мысли о том, что мы, боясь допустить в стране 37-й год, вляпались в перманентную войну, которая тащит за собой смерти лучших из лучших. Иной раз кажется, что надо было чуть раньше прорядить сволочей, вместо того чтобы теперь отправлять на войну истинных детей Отечества.

Физически слаб. Вчера мало ел. От усталости челюсть не жевала. Проглотил пару кусков конины и завалился спать.