– Мистер Шарп – превосходный солдат, капитан. Сэр Артур признался мне, что, если когда-нибудь ему случится снова попасть в переделку, рядом с собой он хотел бы видеть именно Шарпа.
Шарп снова покраснел – он и не знал, что генерал Уэлсли так лестно о нем отзывался. Однако Кромвель сдаваться не собирался.
– Значит, вы считаете, – снова начал капитан, – что французов можно победить?
– Мы воюем с ними, сэр, – отвечал Шарп, – а стоит ли затевать бой, если не надеешься на победу?
– Или если не хватает мозгов избежать войны, – холодно вставил лорд Уильям.
– Но если в каждой войне есть победитель, – продолжил капитан, – то непременно должен быть и побежденный. Послушайтесь моего совета, молодой человек, бегите из армии, пока не сгинете в какой-нибудь непродуманной авантюре, которую затеют политики. Впрочем, если французы вторгнутся в Британию, вам вместе с прочими красномундирниками и так придется несладко.
Вскоре дамы покинули мужчин, которые решили выпить по стаканчику портвейна, но атмосфера оставалась натянутой. Полман извинился и направился к выходу, сделав знак Шарпу, чтобы тот следовал за ним. Полман жил в правой кормовой рубке. На шелковом диване раскинулась Матильда, перед ней стоял пожилой мужчина, который весьма оживленно что-то говорил по-немецки. Как только Полман вошел, мужчина замолчал и поклонился. Полман бросил на него удивленный взгляд и жестом указал на дверь.
– Сегодня вечером вы мне не нужны, – сказал он по-английски.
– Хорошо, милорд. – Слуга, мельком взглянув на Шарпа, удалился из каюты. Затем Полман не допускающим возражений тоном предложил Матильде прогуляться по палубе. После ее ухода он налил два полных бокала бренди и подмигнул Шарпу. – Мое сердечко, – Полман драматическим жестом приложил руки к груди, – чуть не выпрыгнуло из груди, когда я вас увидел.
– Зачем вы сменили имя? – спросил Шарп. Полман ухмыльнулся.
– Думаете, эти люди раскошелятся, имея дело с сержантом Полманом? Другое дело барон фон Дорнберг! Они выстраиваются в очередь, чтобы одолжить его светлости денег! Спотыкаются на жирных ножках, только бы всучить мне свои гинеи!
Шарп осмотрелся. Каюта была меблирована двумя диванами, буфетом, низким столиком, арфой и громадной кроватью из тикового дерева с инкрустированными слоновой костью спинками.
– Должно быть, в Индии вы неплохо нажились, – сделал вывод Шарп.
– Хотите сказать, для простого сержанта? – Полман рассмеялся. – Не стану отрицать. Однако, дорогой Шарп, мои трофеи не столь велики, как хотелось бы, и несравнимы с тем, что я потерял при Ассайе. Впрочем, мне не на кого жаловаться. Будь я предусмотрительнее, обеспечил бы себя до конца жизни. – Полман взглянул на полу Шарпова сюртука – драгоценные камни выпирали еле заметными бугорками. – Я вижу, и вы покидаете Индию не с пустыми руками?
Шарп понимал, что ветхая ткань его сюртука давно уже перестала быть надежным хранилищем для бриллиантов, изумрудов и рубинов, но не собирался обсуждать этот вопрос с германцем. Поэтому он показал рукой на арфу.
– Выиграете?
– Mein Gott! Разумеется, нет! Играет Матильда. Весьма прескверно, но я уверяю ее, что она божественная арфистка.
– Вы женились?
– Шарп, неужели я похож на олуха? Ха! Матильда была шлюхой раджи, и я подобрал ее, когда женщина ему наскучила. Родом она из Баварии. Хочет ребенка, безмозглая баба. Впрочем, довольно и того, что она согревает мою постель на пути домой, а там будет видно – скорее всего, найду кого-нибудь посвежее. Так значит, вы убили Додда?
