Трафаретчица - страница 4

Я поднялась из-за стола, на ощупь прошла к шкафу у стены. В маленьких ящичках потчевало разного рода барахло, сразу же наткнулась на что-то острое и с характерным шиком отдернула руку.

– Давай лучше я поищу.

Я вернулась на стул. Покопавшись в ящиках, Дима вывалил на стол старые свечки, кое-как зажег уже отгоревшие свое фитильки. Блеклые огоньки осветили полуулыбку на его лице, заблестели в глазах.

– Будучи детьми, мы ошивались в заброшенных домах, таскали с собой большой ковер и пакет со свечами, духов каких-то вызывали, девчонок страшилками пугали… замечательное было время.

– Вызови мне дух счастья, – невесело отозвалась я. – Можно насовсем.

– Если б мог, себе давно б вызвал.

В окно загрохотали кулаком, Дима потянулся к кобуре.

– Тихо, – я поднялась со стула. Неужели так быстро приехали? – Сиди здесь. Тихо сиди. Я сейчас.

В кромешной темноте нащупала ручку двери, приоткрыла. На веранде маячила крупная тень с огоньком в груди, я мысленно выругалась.

– Вирушка! – провозгласила баба Катя и бросилась было меня обнимать, но вспомнила про свечу в руках. – Как давно я тебя не видела, детонька! А ты, я смотрю, тоже впотьмах сидишь? Страшно чай одной, сейчас при свете дня жить страшно, не то, что ночью. Ой, запыхалась я совсем, подержи, Вирунь, свечку.

Всучив мне резной подсвечник, баба Катя деловито расправила фуфайку, в которой была похожа на неповоротливый ватный ком, убрала под платок прядь седых волос, еще раз облегченно выдохнула.

– Как давно я тебя не видела, детонька! Передохну у тебя немножко, пока свет не дали, хоть расскажешь, как живешь. Женишка еще не нашла?

– Ну что вы, баб Кать, – отмахнулась я, юркнув в кухню. – Прячься живо! В угол! Тихо сиди! – шикнула. – Баб Кать, правда, не стоило… мне даже угостить вас нечем…

Бабка ловко проковыляла за мной и взгромоздилась на стул.

– Не надо мне ничего, я сама завтра пирожков тебе напеку, совсем ведь исхудала, кожа, да кости, ты погляди на нее, при свечах работает, совсем себя не бережешь, Вирушка, совсем не бережешь. Так что там с женихом?

– Да какой жених, – вздохнула я, опускаясь за стол, невольно сжала подсвечник и, спохватившись, вернула реликвию бабе Кате. – Сейчас и без женихов…

– Зря, очень зря, – старушка неодобрительно цокнула языком. – Хоть бы кота завела. Бабе без кота никак нельзя. Вот если б не моя Муська… если б не моя Муська, была б я уже на той дороге, люди-то ведь сейчас какие, в гроб сведут, а умереть спокойно не дадут, живи и мучайся. Коты – одно спасение. А что это у тебя там за спиной?

Я обернулась на Димкин силуэт.

– Цветок, баб Кать, цветок.

– Ой, а что за порода? – заинтересовалась старушка, я прикусила язык.

– Бесхозная порода, баб Кать, совсем неинтересная. Так, от солнца заслоняет – и ладно, пусть живет, не выкидывать же, в самом деле… Как ваши дела? Как внук? Как сын? Навещают хоть?

– Ой, да какой там сын, обалдуй несчастный! В третий раз женился, внучат наклекал, сдадут мне их летом, как в детсад, и что я делать буду? Ни прополка, ни уборка, они ж меня приправой к ягодам съедят! Молодежь у вас сейчас баклажановая или как вы там говорите…

– Хреновая? – предположила я.

– Хреновая, прости Господи, хреновее некуда! – Бабка прислонилась к стене и сокрушенно закачала головой. – Вирушка, ты-то как поживаешь? Все работаешь, я гляжу, а за собой не следишь, не спишь, не отдыхаешь. Ну-ка на свет выгляни, глазки усталые, щечки осунувшиеся… не дело это, Вирушка, совсем не дело! Мужичка тебе хорошего надо, чтоб и тебя оберегал, и за домом следил, и деток, глядишь бы, наклекали, а я б их ягодками кормила…