Свой путь Керенский мыслил так: двигаться навстречу войскам, которые он вызвал на защиту столицы, возглавить их и ударить в тыл большевикам. Альтернативная стратегия виделась бесплодной: в распоряжении Зимнего дворца оставалось лишь несколько рот юнкеров, отряд солдат-инвалидов и женский «батальон смерти». Отстоять власть с такими силами было невозможно. А значит, и оставаться в городе не имело никакого смысла.
Покинув столицу, премьер-министр прибыл в Гатчину, где обнаружил, что вестей от вызванного им подкрепления нет, как нет и свидетельств того, что войска выдвинулись к Петрограду. Держа себя в руках, Керенский отправился в штаб Северного фронта в Псков, где оказался свидетелем измены: генерал Черемисов, ответственный за выполнение поручения, отказался прийти Временному правительству на помощь. Современники считали, что он действовал по обстоятельствам. Предательство Черемисова вызывалось страхом перед солдатской массой, дружественно настроенной к большевикам, и заговорщического шлейфа вокруг него нет.
На счастье Керенского, офицер, готовый выполнять распоряжения, нашёлся. Ответив на неповиновение Черемисова отказом подчиняться ему самому, генерал Краснов всё-таки взял сторону Временного правительства. Собранные с запозданием войска направились к столице. Но дойти им было суждено только до Гатчины.
Войска, которые вёл в бой Краснов, у Керенского вполне могли вызвать подозрения, но никакого выбора не оставалось. Частично они состояли из казаков, на которых Временному правительству психологически трудно было положиться. В прошлом привилегированное сословие России, после революции казаки ушли в глухую оборону. С февраля 1917-го их обвиняли в стремлении вернуть старый порядок силой, и, деморализованные постоянным давлением, в бой их части шли чрезвычайно неохотно. Революция набирала обороты, и становиться её врагами было опасно.
Другая часть красновцев считалась прямыми противниками Керенского, поскольку ранее служила в частях Корнилова, которого премьер-министр обвинял в попытке захвата власти. Перед глазами Керенского разыгралась фантасмагорическая сцена. Один из офицеров, выполнив приказ премьера, отказался пожать протянутую в знак благодарности руку, демонстрируя нюансы своей позиции: военный соглашался подчиняться правительству, но при этом давал понять, что не имеет к Керенскому лично никакого уважения.
Собранные из ненадёжных людей войска не справились с первым же испытанием, ждавшим их у Пулковских высот. Разыгравшийся там бой показал, что ударной силой красновцев удачнее всего выступает их бронепоезд. Благодаря его залпам удалось продвинуться в глубь территории противника. Но уже через несколько часов железная дорога оказалась зоной риска – это профсоюз железнодорожников Викжель потребовал прекратить гражданскую войну, угрожая лишить страну транспортного сообщения. К миру понуждали как красновцев, так и большевиков, но выдержка слабее оказалась у первых.
Краснов согласился на перемирие, а затем и на переговоры, в ходе которых казаки стали поддаваться уговорам большевиков, предлагавших выдать им Керенского. Вовремя узнав об этом, премьер-министр посчитал, что и сам генерал Краснов состоит в заговоре. Последовала драматическая сцена, которую многие сочли комической. Керенский объявил своему окружению, что хотел бы свести счёты с жизнью, но боится, что его физически немощная рука (он болел) дрогнет. Адъютанты премьер-министра понуро тянули жребий за право выстрелить в шефа, и случай сделать это представился одному из них – Кованько. Но тот выполнять приказ отказался и, приведя своего начальника в чувство, стал горячо уговаривать его спасаться бегством. На том и порешили. Воспрянувший духом Керенский покинул расположение неверных ему сил, оставив вместе с ними и надежду возвратиться в Зимний дворец.
