Трахни нормальность - страница 2

Он спрятал книжку, бросил последний взгляд на мерцающий, лживый город и растворился в ночи, направляясь к "Пыльной Крысе". Найти Леру. Узнать про "Тень". И понять, кто же этот таинственный незнакомец, который пишет письма через сбои в самой реальности.

Воздух «Пыльной Крысы» был густым, как бульон из старого картриджа: табачный дым (настоящий, контрабанда), запах перегоревшей синтетики, дешевого спирта и пота. Неоновые трубки, изображающие вывеску, мигали аритмично, создавая стробоскопический эффект, от которого рябило в глазах. Каждый мигающий всплеск – микро-глюк, крошечный бунт против стабильного света Синедриона. Арк втянул этот коктейль запахов, ощущая знакомое, почти ностальгическое спокойствие. Здесь, в подполье, Норма была тонкой пленкой, которую можно было проткнуть неосторожным жестом.

Он прошел мимо столиков, где тенистые фигуры вели тихие, нервные разговоры. Здесь были слэммеры с самодельными нейро-интерфейсами, художники граффити, рисующие на цифровых холстах запрещенные символы, пара усталых девушек в коже, чьи взгляды скользили по нему с холодным интересом. Все они были глюками в системе. Неисправностями. Арк чувствовал их страх, их ярость, их спящую силу. Сырье для его вируса.

Бармен – огромный мужчина с иридиевым протезом вместо левой руки и лицом, изборожденным шрамами (не от имплантов, от настоящих драк) – полировал стакан. Его звали Брут. Он был живой легендой подполья, его «Крыса» – нейтральная территория, святилище. Нарушишь спокойствие – познакомишься с его протезом поближе.

– Арк, – буркнул Брут, не глядя. – Слышал, ты сегодня устроил шоу в Секторе 7-Гамма. Корректоры Омега-класса бегают, как ошпаренные тараканы. Приятно осознавать, что ты все еще портишь им статистику.

– Стараюсь, – Арк уселся на барный стул. – Ищу девчонку. Лера. Корпоратка, первый сеанс, напугана как черт. Должна была прийти сюда. Спросить про… робопса.

Брут на мгновение замер. Его единственный живой глаз (другой был дешевым красным киберглазом) сузился.

– Робопс? – Он поставил стакан с глухим стуком. – Пришла. Дрожала мелкой дрожью. Глаза… пустые и в то же время дикие. Как у тебя после твоих первых экспериментов. Отвел ее в заднюю комнату. Сидит там, обняв колени. Не говорит. Только смотрит в стену. – Он кивнул в сторону занавески из бусин. – Вирус удался, что ли?

– Начало, – поправил Арк. – Откат тяжелый. Система пытается запечатать трещину. – Он встал. – Спасибо, Брут.

– Арк, – голос Брута стал жестче. – Тень… интересовалась тобой. Недавно.

Арк замер. «Спроси у Тени». То самое послание в глюке.

– Что сказала?

– Ничего. Спросила, был ли тут высокий парень в коже, с глазами, как у голодного волка. Посмотрела в твою сторону на старой камере наблюдения. И ушла. Оставила это. – Брут протянул смятый клочок термобумаги. На нем был нарисован странный символ: переплетенные кольца, напоминающие нейронные связи или ДНК, пробитую стрелой. Ни текста.

– Знак Куратора? – пробормотал Арк, разглядывая символ. Легенды говорили, что Куратор – мифическая фигура, создатель первых вирусов свободы еще до Синедриона. Призрак.

– Не знаю. Но будь осторожен. Если Тень шевелится… значит, большие силы в игре. Больше, чем Корректоры.

Арк сунул бумажку в карман, ощущая холодок по спине. «Некоторые глюки не случайны». Он отодвинул занавеску из бусин.

Комната была крошечной, заваленной ящиками. Лера сидела на полу, спиной к стене, обхватив колени. Она смотрела не в стену, а