Трахни нормальность - страница 6

Арк инстинктивно рванулся вперед, туда, где секунду назад стоял Глеб. Его рука схватила пустоту. В нос ударил резкий запах озона и… жареного мяса. И тот самый запах – горького миндаля и крови.

И тут свет вспыхнул вновь. Мерцающий, глючащий неон.

Картина была ужасна. Лера лежала на полу без движения, из носа и ушей струйками текла алая кровь. Ее глаза были открыты, стеклянные. Брут… его иридиевый протез был вырван с мясом, сам он лежал в луже крови, его могучая грудь была пробита насквозь чем-то раскаленным докрасна. Посетители бара метались в панике, некоторые тоже истекали кровью из носа, кричали.

А Глеб Сомов стоял посреди этого ада. Совершенно невредимый. На его приятном лице не было ни капли эмоций. Только пустота. Как у рыбы. Он смотрел прямо на Арка.

– Протокол «Стержень» активирован, Арсений Каин, – произнес он тем же металлическим, безжизненным голосом, что использовал Корректор в тоннеле. Но теперь это был не один голос. Это был хор. Сотни, тысячи голосов, говорящих в унисон, доносящихся словно из всех углов комнаты, из самого воздуха. Голос Синедриона. – Цель: полная дезинтеграция личности и нейтрализация угрозы Омега-уровня. Сопротивление бесполезно. Ты – вирус. И ты будете удален.

Он поднял руку. Ладонь его была открыта. В центре ладони светилась крошечная, ослепительно белая точка. От нее исходила волна невыносимого давления, сжимающая череп, выжигающая сознание. Арк почувствовал, как его собственный Имплант, несмотря на глушилку, взвыл в панике, пытаясь сжечь его мозг изнутри. Боль была адской.

Глеб (или то, что им притворялось) был не охотником. Он был оружием. Совершенным, безжалостным орудием Синедриона. И он только что устроил бойню в самом сердце подполья.

И в этот момент, сквозь адскую боль, Арк услышал другой шепот. Тихий, едва различимый, как шорох крыс в стенах. Он доносился не извне. Он звучал внутри его черепа. Как будто кто-то втиснул слова прямо в его агонизирующее сознание. Шепот был знакомым. Тот самый, что предупредил Леру.

«Беги… Иди к… источнику глюка… Морг… Сектор Альфа… Камера 13… Там… ответ… и… спасение… Только… ты…»

Шепот оборвался. Давление от белой точки в ладони Глеба достигло пика. Арк, теряя сознание от боли, увидел, как неоновая вывеска «Пыльная Крыса» взрывается дождем искр. Как стены бара начинают течь, как жидкий металл, образуя щупальца, тянущиеся к нему. Как Глеб делает шаг вперед, его лицо искажаясь в бездушной маске абсолютного контроля.

Собрав последние силы, Арк рванулся не к выходу (там уже слышались механические шаги Корректоров), а вглубь бара, туда, где была кухня, где в полу зиял старый люк в канализацию. Он прыгнул в черноту, едва увернувшись от белого луча смерти, вырвавшегося из ладони Глеба и испарившего часть стены там, где он стоял секунду назад.

Он падал в зловонную тьму, и в его ушах еще звучал металлический хор Синедриона:

«Бегство отсрочит неизбежное. Ты будешь удален, Арсений Каин. Ты – всего лишь глюк. А глюки… стирают.»

И последняя мысль Арка перед тем, как ледяная вода канализации поглотила его, была о Лере. О ее стеклянных глазах. О ее первом, хрупком пробуждении, растоптанном в секунду. И о шепоте. Морг. Сектор Альфа. Камера 13. Что могло быть там? И кто этот таинственный союзник, способный шептать прямо в мозг, даже когда Синедрион бьет на поражение?

Ледяная вода ударила в лицо, как пощечина реальности. Арк всплыл, отчаянно хватая ртом зловонный воздух канализации. Вода, густая от неопознанных отходов, пыталась затянуть его обратно в липкую тьму. Боль в виске, где его Имплант пытался взбунтоваться под атакой Глеба, пульсировала тупым, оглушающим гудением. Он вспомнил Леру. Ее стеклянные глаза. Предсмертный стон Брута. Металлический хор Синедриона: