– Камеры?
Лейтенант глубоко вдохнул:
– Повреждены.
– В каком смысле?
– Физически они целые, но на записях…
Он протянул планшет. Варвара нажала на экран, и перед ней развернулась картинка. Несколько секунд – пустой зал. Затем резкий скачок помех, изображение пошло волнами. На фоне не было движения, но пространство словно колебалось, как вода под невидимой силой.
– Это не сбой, – Виталий пристально всматривался в искажённые кадры и недоверчиво покачал головой.
Через несколько мгновений картинка изменилась. По залу пробежала дрожь, как если бы объектив камеры сам пытался отвернуться, но в центре кадра вдруг проявился силуэт.
Не чёткий, не явный, а размытый и дрожащий, словно находящийся сразу в нескольких точках пространства. Варвара задержала дыхание.
– Останови.
Офицер поставил запись на паузу.
– Что это… – пробормотал Виталий.
Фигура оставалась неподвижной, но её очертания менялись, как если бы камера фиксировала не одно тело, а его след, отпечаток чего—то, что не могло существовать в обычном измерении.
– Здесь было нечто, – тихо произнесла Варвара, всё ещё глядя в экран. – И сейчас мы видим не просто последствия.
Она подняла глаза на Виталия, встретившись с его внимательным взглядом. Оба понимали – то, что произошло в этом зале, не поддавалось простым объяснениям.
Допрос сотрудников затянулся. Люди, которых Варвара и Виталий допрашивали, не могли дать внятных объяснений, но в их словах угадывались детали, которые, возможно, имели значение.
Охранники сидели напротив, скованно, будто не знали, чего от них ждут. Трое мужчин – все с одинаковыми нашивками частного охранного предприятия, все с одинаковым выражением усталости на лицах.
– Повторите ещё раз, в чём заключались ваши обязанности, – голос Варвары был ровным, но в нём чувствовалась настойчивость.
Пожилой охранник, с неравномерно поседевшей щетиной, коротко прочистил горло и посмотрел на неё, не торопясь с ответом.
– Мы отвечали за периметр. Патрулировали территорию, смотрели, чтобы посторонние не заходили. Внутренние помещения в наши задачи не входили.
– Вам запрещалось заходить в здание?
– Не то чтобы запрещалось, – вмешался второй охранник, худощавый, с тёмными кругами под глазами. – Просто это было не нужно. Весь контроль внутри осуществляли другие.
– Кто?
– Не знаем. Их было несколько человек, они не представлялись. Просто давали распоряжения.
Виталий сложил руки на груди, пристально разглядывая охранников.
– Вы кого—то запомнили?
Мужчина в центре, широкоплечий, с тяжёлым взглядом, наконец поднял голову.
– Один был высокий, в костюме. Никогда не повышал голос, говорил спокойно, но ему никто не перечил. Другой – моложе, но с такой же чёртовой уверенностью.
– Они участвовали в организации вечера?
– Они просто… были там. Появлялись, смотрели, произносили короткие фразы, – охранник потер переносицу. – У меня такое ощущение, что они знали больше, чем говорили.
– Когда начался этот… инцидент, – Варвара сделала едва заметную паузу, подбирая слова, – вы что—то слышали?
Охранники переглянулись.
– Был гул, – ответил пожилой.
– Опишите, – Виталий подался вперёд.
– Он не был громким. Но его ощущали внутри, будто дрожь в костях.
– Сколько он длился?
– Десять секунд, может, больше… трудно сказать.
– Что было после?
– Ничего. Просто… пустота.
Варвара записала в блокноте их слова, затем подняла взгляд:
– Вы слышали крики?
– Нет. Ни одного звука, – ответил худощавый. – Вот что было самым жутким.
