Изучив дневной Каир, Юровский приступил к знакомству с ночным. Недалеко от площади Касрель Нил располагаются увеселительные кварталы города. Именно они привлекли внимание искателя приключений. После унылых московских ресторанов местные злачные заведения вначале произвели на Юровского сильное впечатление. Но вскоре он понял, что яркие краски и громкая арабская музыка раздражают его. К тому же почти всех женщин, даже европейских, в ночных заведениях сопровождали мужчины. Свободные женщины оказывались проститутками. Юровский брезговал платным сексом. Это занятие для уродов, инвалидов, извращенцев, ну или для совсем голодных. А Юровский просто в женском теле не нуждался. Для этого у него уже было достаточно предложений от жен советских дипломатов и женского персонала посольства. Нет, Юровский жаждал признания своей мужской исключительности от француженок, американок, англичанок. Здесь он рассчитывал убить двух зайцев – удовлетворить своё тщеславие и использовать женщин для выхода на нужных ему в оперативном плане людей.
Прошло почти три месяца, прежде чем Юровский сблизился с первой европейской женщиной. Однажды, уже после полуночи, он в баре ресторана «Рамзес» разговорился с бразильцем средних лет. Рамирес, так звали бразильца, был крепко пьян. Он слабо владел английским и принял Юровского за англичанина с французскими корнями, видимо потому, что Юровский назвался Жоржем. Рамирес представился сотрудником крупной государственной оружейной корпорации из Санта Пауло. По его словам, он прибыл на Ближний Восток в надежде заключить крупный контракт на поставку автоматов Калашникова, производимых в Бразилии по китайской лицензии. Он не собирался из этого делать тайну. Наоборот, всюду искал людей, которые могли бы его вывести на потенциального покупателя. Юровский обещал Рамиресу помощь, и обрадованный бразилец потащил его к столику, где сидели его друзья из Европы. Так Юровский и познакомился с Клер.
Французская журналистка Клер Сенна была единственной привлекательной женщиной в компании. Когда-то она была изящной брюнеткой редкой красоты. Но теперь ей было тридцать восемь лет, она быстро полнела и много пила. Клер рано родила, дважды побывала замужем, сменила несчётное количество мужчин и десяток редакций. Писать она не любила, но из журналистики не уходила, потому что больше ничего в жизни не умела.
Жорж произвёл на Клер сильное впечатление. Каждая женщина мечтает о красивом и сильном мужчине, но приятель Рамиреса внешне был просто идеалом. Таких самцов она видела только в кино.
Клер сразу поняла, что для Юровского английский не родной язык. Вслушиваясь в речь Жоржа, она не могла понять откуда он. Клер общалась с людьми почти всех национальностей, но никогда не слышала такого акцента.
«Пожалуй, так говорят восточные славяне, – решила она. – Русский? Но я не могу представить русского, умеющего так элегантно, со вкусом одеваться. Если он всё же из России, то это тема для отличной статьи». На всякий случай она принялась украдкой фотографировать нового знакомого.
Между тем Жорж, по старой московской привычке, заказал «самое дорогое» шампанское. Принесли две бутылки «Мадам Клико». Иностранцы были в некотором замешательстве. За вечер они всей компанией едва ли заказали больше, чем на сто долларов, а тут появился одетый с иголочки незнакомец и делает неприлично дорогой заказ.
