Трансформация - страница 9

«Снова здесь…»

Постепенно стены моей каморки проступают сквозь туман, и я узнаю их. Я лежу, как обычно, в одежде на матрасе, вот только ногами к двери. Подумал:

«Наверно, рухнул сразу, как ввалился…»

Вот только я ни хрена не помнил, что вчера было. В тот момент состояние у меня было, мягко говоря, тяжелое, и я даже не был уверен: проснулся ли я? Спал ли вообще? А если и спал, то сколько? В общем, я мало что понимал.

Несмотря на это, я ощущал странный бодряк вплоть до лёгкого тремора в руках. Так что было ясно – я больше не усну, и пора вставать.

Но как только я попытался шевельнуться, мое тело пронзила невыносимая боль. Казалось, у меня что-то защемило. Во все мои мышцы, особенно в те, что вдоль позвоночника, словно воткнулись тысячи иголок.

Я остаюсь лежать, опасаясь даже глубоко вздохнуть, и пытаюсь вспомнить, что же вчера такого было. И кое-как мне удаётся вспомнить вчерашний день. Я вспоминаю Якошо – барыгу, у которого таблетки взял. Как после него добрался до дому, как закинулся транком и завалился спать. А потом… помню, я бегу по лестнице, но что дальше… Ни хрена – в памяти дыра, будто её стёрли. И так странно… эти воспоминания кажутся такими блеклыми и далекими, словно им больше ста лет. Но вот другие – уже давно позабытые мной, – такие свежие, будто те события произошли только вчера.

Это ожившие картинки из детства.

Старые друзья, которых я, наверно, уже никогда не увижу.

Большие, как черные перламутровые пуговицы, глаза девчонки, что жила неподалёку от дома деда.

И ещё пара моментов, о которых я предпочел бы никогда не вспоминать.

Всё перемешалось.

Как колода карт.

Позже Профессор объяснит мне, что амнезия, путаница во воспоминаниях, странные ощущения, синестезия и многое другое – последствия тотальной перестройки нейронных связей. Нейропластичность, мать её…

Через некоторое время я всё же беру себя в руки и через боль поднимаюсь. А когда оказываюсь на ногах, возникают новые проблемы.

Ослабшие конечности дрожат и подгибаются, да и вся координация движений идёт к чертям. Я, как беспомощный ребёнок, заново учусь ходить. С чем-то подобным я уже сталкивался однажды, когда чуть не сгорел от паршивой уличной кислоты…

С трудом я всё же добираюсь до ванны, чтобы попытаться хотя бы холодной водой привести себя в чувства.

В темноте шарю рукой по плитке на стене, нащупывая выключатель справа от заложенного кирпичом дверного прохода. Но вот что меня здорово сбивает: я никак не узнаю стену на ощупь. Словно трогаю невесть что. Хочу поскорее врубить свет, чтобы понять, что происходит, но, как только выключатель щёлкает: «Чиккк», – я сразу забываю обо всём: свет лампы ослепительным прожектором ударяет мне в глаза, и от этого я щурюсь, совершенно не врубаясь:

«Какого чёрта, твою мать?»

Думаю, может, это скачок напряжения? Обычно лампа очень тусклая и не светит ни хрена, а сейчас я даже не мог открыть глаза.

Со временем это проходит, но, увидев своё отражение в зеркале, я быстро догадываюсь, из-за чего у меня такая болезненная реакция на свет. На секунду я замираю, уставившись на себя и разглядывая белки своих глаз – они краснющие от полопавшихся сосудов.

Мой безумный вид тут же пробуждает во мне воспоминания о сумасшедшем Профессоре и даже о провалившемся в череп сверле…

«Вот падла… Но сделал ли он укол?» – мои брови превращаются в хмурую галочку.

Не помню…

В следующее мгновение я уже прильнул к мутному зеркалу и ощупываю затылок в поисках дырки. Я настолько опешил, что не обращаю внимания на то, что волосы, кожа на голове и череп, также как и стена, – очень странные на ощупь.