Трансформация - страница 11

«Конечно же. Многие из них обитают здесь намного дольше меня…»

Я сотни тысяч раз слышал их разговоры между собой и их разговоры о других таких же «жильцах», но не придавал этому никакого значения. К тому же к ним очень быстро привыкаешь и перестаешь обращать на всё это внимание. Впрочем, как и они – все эти бомжи уже давно не обращают ни малейшего внимания на тех, кто проходит мимо них…

Вот только какого черта я вспомнил об этом сейчас?..

А пока думаю об этом, я даже не замечаю, как оказываюсь на улице. Я на автомате перепрыгиваю лужи гнили под ногами, и прихожу в себя только в тот момент, когда всё вокруг вдруг вспыхивает, как в огне. Я замираю и замечаю в одной из дрожащих луж неподалеку огромный пламенный блик.

Резко оборачиваюсь и поднимаю глаза. Но их тут же ослепляет солнце. Там, в узкой щелке между высоченных домов, где проступает синее небо и нежные облака, завис огромный золотой диск. Он тянет ко мне жгучие лучи, и кажется, его свет настолько интенсивен, что производит жуткий низкочастотный гул…

Долго я не выдерживаю этого вида – закрываюсь рукой и отворачиваюсь.

«Да, это тебе не светодиод в ванной…»

Почему-то я был уверен, что, как обычно, проснулся ближе к ночи.

А когда зрение чутка приходит в норму, я замечаю – все старики-калеки вокруг странно косятся на меня.

Наверно, подумали, заметив мои кульбиты:

«Во наркоман!»

Не теряя больше времени, продолжаю идти. Я сильно щурюсь, чтобы яркий до неприязни свет не резал мне глаза, но всё, что способно отражать свет: бутылки, битое стекло и лужи дерьма на асфальте – абсолютно всё яркими бликами колет мне прямо в центр зрачков. Успокаивает лишь то, что выход из переулка не так уж далеко.

Когда покидаю «Большую-центральную», я вдыхаю полной грудью – яркое солнце и зловоние подворотни остаются позади. Но из-за пульсирующей изжоги в верхней части живота решаю не переться до перехода и не ждать сигнала гребаного светофора, а ломлюсь поперёк проезжей части, ведь забегаловка, в которой я обычно перекусываю, находится прямо напротив.

Пара электромобилей чуть не сносят меня к херам, ну а так всё, в общем-то, проходит неплохо – я остаюсь живой. Под вой клаксонов и визг тормозов я вскакиваю на противоположный тротуар, протискиваясь между припаркованных тачек. Передо мной – расположенная на первом этаже старой высотки забегаловка с не горящей неоновой вывеской: «C&B» – это означает «Crepes&Beer». Или «Блины и Пиво». Почему такое тупое название? Дело в том, что это заведение работает круглосуточно. Днём это кафешка, а вечером – бар.

Открываю стеклянную дверь.

Её ручка тоже кажется мне очень странной на ощупь.

Эту забегаловку содержат два брата Дейв и Гоп. Они работают попеременно.

И сегодня за стойкой Гоп.

– Здоро́во! Можно? – спрашиваю для приличия, а сам сворачиваю направо и иду вдоль окон к дальним столам.

Эти братья очень похожи – почти как близнецы, несмотря на разницу в пару лет.

– О, привет, – отвечает седой здоровяк, отрываясь от дел. – Ты чёт рано сегодня… или поздно… Хрен тебя пойми…

Но, несмотря на схожесть, их довольно просто отличить.

– Че будешь? – спрашивает Гоп, облокачиваясь на стойку.

У него здоровенные шрамы на щеке и усилитель руки виднеется из-под рукава. Это не протез, а именно усилитель – ряд металлических пластинок торчат прямо из кожи. Гоп – бывший военный. Он как-то надрался и рассказывал про службу и свою модификацию: «Это для того, чтобы таскать крупнокалиберку в одной руке. Но и для двадцатилитровых канистр с пивом неплохо подходит…»