– А ваша тёща? – Палец Лисина останавливается на одной из строчек в ведомости.
– Да, забыл про тёщу родную, – чуть остывает Бубукин. – Прости, тёщенька, виноват. Хорошо, а четыре куда дел?
– Слушай, Михалыч. Тёщи, даже если они на ставках, всё одно Маракина не прооперируют. Особенно наши. Моя бывший культработник, твоя – ваще парикмахер. Хрен с ними, с тёщами, хрен с ними, со ставками. Потом разберёмся. Что с почкой-то делаем?
– Какие варианты? – Бубукин наконец находит сигареты. Закуривает.
– Не знаю, – разводит руками Лисин.
Откуда-то из недр бубукинских карманов раздается громкая трель звонка мобильника.
– Погоди секунду, Лисин. – Бубукин извлекает из кармана навороченный мобильник. – Сам Кручилин на связи. Наверное, по этому вопросу.
Далее приглушенно слышны лишь обрывки разговора чиновника с начальством: «Но… Анатолий Ильич… А чего вам ехать, я как раз тут… Я это Лисину говорил… не знаю… да не оправдываюсь я… понимаю… Анатолий Ильич… хорошо… а что я могу сделать… а тут без разницы – Маракин не Маракин… понял… понял… что идиот… понял, Достоевский ни при чем… не обижаюсь… до свидания, Фёдор Михайлович… извините, Анатолий Ильич…»
Короткие телефонные гудки сменяет тишина.
– И что? – с довольно глупой улыбкой вопрошает Лисин.
– И всё! – Бубукин пытается раскурить затухшую сигарету.
– Кому всё?
– Пока мне. Возможно, тебе. И Маракину ещё.
– А Маракину-то каким местом?
– Почки не будет, – не выдержав, срывается Бубукин. – Вот каким местом! Ждали до шестнадцати, как договаривались. От тебя ни да, ни нет. Подождали ещё час. От тебя ни два ни полтора. Теперь самолетом нашу почку везут из Саратова в Пермь, что ли.
– Ну, и пусть себе везут, – в отличие от своего начальника Лисин пока спокоен. – Скатертью дорога! Другой донор появится. Не в Саратове, так в Хабаровске или в Опочке. Сам за ней слетаю. Если пошлёте, конечно. А пока буду Кольцова обламывать либо другого найду.
– Можешь не искать, Лисин. Почки больше нам не будет. А вот мэр завтра, возможно, тебя и проведает. Вот так! Слетает он! Если пошлёте! В Опочку за почкой. Как бы Кручилин тебя завтра в Херсон не послал. Догадайся с пятого раза за чем.
– Да, дела не сахар, – начинает врубаться Лисин. – А с баксами тоже Херсон?
– Успеют довезти почку живой – баксы вернут. Не успеют… Херес в Херсоне. Впрочем, баксы – это уже не самое главное. Голова дороже. Думай, Лисин, как Маракина вытащить. Думай! Иначе хана нам. – Бубукин смотрит на часы. – Хотя какие теперь варианты, когда почка уже к Перми подлетает. Тьфу.
– Есть тут один вариантик! – Лисин что-то нервно рисует на оборотной стороне зарплатной ведомости.
– Вариантик?
– Как посмотреть, – разглядывает получившийся рисунок Лисин. – Может, и вариантище целый. Соотношение девяносто пять к пяти в нашу пользу.
– Не понял! – Бубукин привстал с пуфика и уставился глазами в каракули Лисина. – Рассказывай.
– Всё просто. Пацан у меня наверху лежит. Там практически шансов нет. Тяжелейшая травма сердца. Да я вам рассказывал.
– Да, – морщит лоб Бубукин. – Припоминаю. С ДТП что-то связано. Ну и что?
– А то, что у него тоже четвертая, резус отрицательный и по изоантигену совпадают. И почки в полном революционном состоянии. Понял, Михалыч?
– А что это меняет? – Бубукин сокрушённо машет рукой. – Кольцов при таком раскладе тем более нас пошлёт. Подальше Херсона этого. И правильно сделает. А пока мы другого Кольцова найдем, ни пацана, ни Маракина на этом свете уже не будет. Царство им небесное! И нам тоже.
