– Мне понравилось записывать, – объяснил Джастин. – Я начал очень давно, и чем дальше, тем больше узнаю о фильмах. А потом появилась ты, и мне захотелось записать, какой я тебя вижу. Наверное, ты права, я ненормальный. Может, это и правда мания. Просто записи о старых фильмах помогают мне лучше понять и оценить новые. Наверное, я пытался сделать то же с тобой.
– Значит, ты пишешь исключительно о старых фильмах? И я для тебя как старый фильм?
– Любой фильм становится старым, как только его посмотришь, а ты нет. Я люблю новые фильмы и смотрю все, что подворачивается. Ты ведь тоже. – Неожиданно Джастин сделал то, чего не собирался никогда: вытащил из стола деревянный ящик со своей картотекой и протянул Кэти. – Посмотри сама – возьми любую карточку.
Она поставила ящик на колени и стала перебирать карточки, отгибая заголовки большим пальцем.
– И ты все это смотрел?
– Большую часть.
Кэти вынула одну из карточек. «Красавчик Серж», режиссер Клод Шаброль, годы выпуска 1958/1963/1964, в главных ролях Жерар Блен, Жан-Клод Бриали, Мишель Мериц и Бернадетт Лафон. Во Франции фильм вышел в 1958 году, а до Лондона добрался в 1963-м, и Джастин посмотрел его три года назад в киноклубе, когда еще учился в университете. Это был первый фильм Шаброля, одна из ранних лент французской «новой волны», удостоенная нескольких наград.
Джастин указал Кэти на различие дат в карточке. Она заметила:
– Тут рецензия – это ты написал?
– Не то чтобы рецензия – так, мысли о фильме.
– Разве это не одно и то же?
– Это мой способ не забыть.
Кэти вернула карточку на место и вынула другую, потом еще несколько.
– «Фотоувеличение»[10]! Мы ведь смотрели его вместе на прошлой неделе или на позапрошлой. Ты это тогда написал? – Она прочла заметку. – Тут сказано, что тебе понравилось. А разве мы не обсуждали, что нам обоим не понравилось?
– Да, но пока я заполнял карточку, задумался. По-прежнему с тобой согласен, фильм претенциозный и бессвязный. И все же что-то в нем есть. Надо посмотреть еще раз – может, я что-нибудь упустил.
– У меня тоже было ощущение, будто я что-то упустила, поэтому мне и не понравилось.
– Ты знаешь, Антониони великий режиссер. Я часто думаю, что сюжет – необязательно самое главное в фильме. В «Фотоувеличении», на первый взгляд, все вертится вокруг сюжета и этим цепляет. Ждешь, чем дело кончится – а заканчивается ничем. Это злит и в то же время интригует. Мне стало интересно, в чем суть. А еще понравилась сцена, где Дэвид Хеммингс увеличивает фотографии. Если хочешь, можем сходить пересмотреть. По-моему, фильм еще идет в «Павильоне».
Они немного поговорили о фильме, постепенно остывая после внезапной ссоры. Джастин сел рядом с Кэти, они немного пообнимались, а вырванные страницы немым укором лежали на столе рядом с пишущей машинкой.
Стемнело. Днем Джастин фантазировал, чем может закончиться вечер, однако ссора все испортила. После одиннадцати он проводил Кэти, целомудренно поцеловал на прощание и пешком пошел домой, дыша теплым лондонским воздухом с примесью бензина, а вернувшись к себе, изорвал записки о ней на мелкие клочки. О чем только он думал!.. Никогда, никогда больше!.. Джастин проклинал себя за боль, причиненную Кэти, и урон, нанесенный отношениям. Лишь чудом он ее не потерял!
Две недели спустя Кэти рассказала о друге, пишущем рецензии на фильмы, Рику Дептфорду – редактору журнала, в котором работала. Тот как раз искал постоянного кинообозревателя, связался с Джастином и попросил прислать несколько рецензий. Уже в конце месяца напечатали три из них, и на протяжении следующих четырех лет Джастин вел в журнале колонку про кино. Это была первая работа по специальности, давшая старт его карьере.
