Травля: со взрослыми согласовано. 40 реальных историй школьной травли - страница 16

– И все-таки до 4 апреля происходило что-то, на что вы обратили внимание?

– Однажды в феврале она пришла домой в ужасном настроении, легла в кровать, накрылась одеялом с головой и принялась плакать. На мои расспросы отвечала, что просто хочет в 203-ю школу. Я пообещала еще раз поговорить с директором, и отец Элины тоже собирался это сделать. Но не успел.

– То есть что-то происходило, но она не говорила?

– Молчала. Вообще она очень изменилась в конце февраля – начале марта. Раньше она всегда отвечала мне доброжелательно, а тут стала грубить. Я запретила ей пользоваться Instagram, тогда она стала прятать от меня свой телефон. Как-то раз я забрала его у Элины, так она стала выхватывать телефон у меня из рук и с силой выдернула его. После этого я перестала наседать на нее: подросток все-таки.

– А после трагедии вы пытались выяснить, как проходили ее последние дни? Вам что-то стало понятно?

– Я до сих пор ничего не знаю. Когда следователь пришел, чтобы забрать сумку дочери, ее телефона там не оказалось. Его обнаружили у школьной администрации, но следователь смог его получить, только пригрозив обыском. WhatsApp из телефона был удален. Еще у Элины была тетрадка, в которую она записывала понравившиеся фразы и мысли. Обычно она ее прятала, но пару раз забывала на серванте, и я ее хорошо разглядела. Что было внутри, толком не разобрала: почерк слишком мелкий. Но я прекрасно помню, сколько там было страниц. А когда вещи Элины нам вернули, я заметила, что тетрадь стала гораздо тоньше, больше половины страниц были вырваны. Кстати, фраза, которую многие СМИ выдали за предсмертную записку – «Не приходите ко мне на могилу, очень уж вы меня любили. После смерти ваша любовь мне не нужна. Я вам была не нужна, не приходите…» – оттуда, из этой тетрадки, но кому адресована, уже никто не узнает. Я считаю, что предсмертной записки Элина не оставляла.

Ее друзья боятся мне что-либо рассказывать. В Сети выложена запись с камеры наблюдения: Элина идет по коридору, потом влезает на подоконник, в это время к ней подходят несколько мальчиков. С одним из них моя дочь в последнее время общалась, и он очень хотел мне что-то рассказать. Но мама ему запретила, сказала: «Все молчат, и ты молчи, чтобы не было проблем». После самоубийства моей девочки прошел уже год, но полной картины того, что происходило с Элиной, у меня до сих пор нет.

– Как прошли последние дни перед трагедией? Как все случилось?

– В последнее время у нее резко менялось настроение. Она могла смеяться, шутить, а потом вдруг мрачнела, шла к себе: «Хочу спать». Мы ее звали: «Посиди с нами, поговори». Элина отказывалась: неохота, устала. Она подолгу сидела одна, много спала – и так продолжалось весь март. Но в последние дни все было хорошо.

3 апреля она пришла из школы без настроения, сонная. Сказала, что есть не будет, что не могла заснуть всю ночь, поэтому хочет поспать. Я ушла с младшими детьми в магазин, потом еще часа два гуляла с ними. В девять вечера я разбудила и накормила Элину. Она поела прямо в кровати, потом встала, умылась, некоторое время переписывалась с кем-то по телефону. Мы немного поговорили, запланировали на днях пойти по магазинам. Еще в этот вечер она поиграла с маленькой сестрой.

Утром 4 апреля Элина проснулась раньше всех в прекрасном настроении, улыбалась. Я накануне ночью испекла пирог и попросила ее отнести часть бабушке. Элина отправилась к ней, там же позавтракала, покрутилась у зеркала, поцеловала бабушку и ушла в школу.