— Никто, — делаю ужасно занятой вид, начинаю собирать смятые бумаги в ящик стола.
— Врешь.
Вру. Но его не обманешь. Слишком много времени провели вместе, чтобы играть в эти игры. Ланс стирает улыбку с лица.
— Нашел? — спрашивает серьезно.
— Нет.
— Что-то нашел, — качает головой Ланс, — рассказывай.
— Девушку, — отвечаю нехотя.
Нет смысл скрывать, все равно узнает. Ланс меняется в лице, бросает кривляния и шутки.
— Ник, это она отравила моего отца? Ты нашел её?
Вздрагиваю от неожиданности. Отравила? Марьяна? Напряженно, но быстро думаю. Лансу ничего не стоит отправить стражников в обследованный мной дом прямо сейчас.
— Нет, — качаю головой, — в найденном тобой блокноте сказано, что его величество посещал дом травницы за год до смерти. А девушка появилась только сегодня.
— Уверен? — глаза Ланса горят нехорошим огоньком.
— Абсолютно, — мой голос предельно спокоен, но внутри все обрывается.
Принц взял лучшие черты своего отца и матери. От первого ему достались справедливость и ум, от последней — красота и иррациональная преданность семье. Королева на все готова ради сына и мужа. И Ланса воспитала таким же. Иногда я искренне рад, что меня он считает частью семьи.
— Жаль, — Ланс выдерживает мгновение и вяло опускается на стул, — я был уверен, что убийца там.
Почему? Смотрю на него с немым вопросом. Он прекрасно понимает меня без слов, по глазам. Вздыхает.
— Я вскрыл склеп, — признается он.
— Что ты сделал?! Ты с ума сошел?!
— Тихо ты, не ори, — морщится принц, — с тех пор, как нашел записную книжку его секретаря, не нахожу себе места.
Это правда. Книжечка нашлась случайно — королева затеяла переделку королевского кабинета. После ремонта туда должен был въехать Ланс.
«Чтобы привыкал к будущей роли» — объяснила она. После смерти мужа королева-мать крепко взяла власть в свои руки, позволив сыну спокойно взрослеть и учиться. Но через год ему будет двадцать пять — время принять корону и занять свое место.
Ремонт в своем кабинете Ланс матери делать не позволил. Сам все спланировал, выбрал цвета, архитектора и рабочих, которые о ремонте отчитывались лично ему, а не королеве. И когда под подозрительно хлипкой половицей нашли шкатулочку с книжицей, отнесли ее заказчику. Ланс быстро понял, что в руки к нему попала записная книжка его отца. А в ней — все его встречи и занятия в последний год жизни. И в последнее время он сам не свой — читает и перечитывает. Все ищет что-то. Но что -- сам не знает.
— Ты свихнулся, — резюмирую я, — ну сходил твой отец в дом городской травницы за год до смерти. Что такого?
— Пять раз! Он был у нее пять раз в последний год, Ник! — психует наследник, — Каждый шаг отца записывали в десять протоколов, а этих посещений в официальной хронике нет!
— У него были свои секреты, — вяло отвечаю я, — он же король.
— Вот именно. Какой это может быть секрет?
— Ну, может, это была его любовница?
— Бред, — возмущается Ланс, — отец обожал маму.
— Ну а что тогда?
— Она отравила его. Приворожила, а потом отравила. Я уверен, это она.
— Да с чего ты взял?
Ланс лезет во внутренний карман расшитой золотом куртки. Осторожно кладет на мой стол небольшую вещицу, завернутую в бумагу. Достаю из карандашницы длинную шпильку-отмычку. С серьезным видом тыкаю в сверток.
— Не паясничай, — хмурится Ланс, — ты знаешь, я не стал бы таскать опасные предметы в кармане.
Что ж, издевательство над принцем не удалось. Разворачиваю сверток. Моих пальцев касается нежный шелк носового платка.
