- Жизнь одна, Лисанна, - хмыкнул Рошар. – Наш дух, покидая телесную оболочку, уходит тропой вечных. Нет никакого перерождения, нет другой жизни.
- Ты не прав, - покачала головой. – Тело нужно предать огню или земле, тогда душа высвободится, чтобы влиться в поток таких же душ. Со временем она сможет вновь влиться в поток живых, Всевышние направят эту душу, помогут ей найти новую оболочку.
- Ты в это веришь?
- Разумеется, верю! – голос невольно прозвучал слишком громко.
- Если следовать твоей логике, то душа уходит, когда тело более не может ее удерживать, так? – кивнула. – Что ж, исключительно для твоего спокойствия я попрошу кого-нибудь из служащих прийти сюда и открыть на время все саркофаги.
- Не только здесь. Нужно открыть вообще все.
- Это невозможно, - отрицательно качнул головой Рошар. - Я не имею права вторгаться на территорию других родов.
Закрыла глаза, смиряясь с дичайшими традициями местных. Как же они не понимают, на что обрекают сами себя и своих ушедших тропой вечности предков?
- Зачем ты приходишь сюда? – спросила, осматриваясь.
- Как раз потому, что верю, именно здесь покоится не только прах моих предков, но и их дух.
- А как же тропа, последний путь и все такое?
- Это и есть последний путь, Лисанна. Дальше только вечность. Фейрос лишь направляет, не позволяет духу плутать.
- Подожди, я совсем запуталась. Объясни толком, Рошар. Вы верите, что, умирая, лотр просто уходит в небытие, так? Его дух покоится вместе с телом там, куда его определили родные, я верно поняла?
- Все верно, Лисанна. Твоя вера более приятна, она дает надежду, только вот нет второй жизни, нет второго шанса. После смерти уже ничего нет, только вечность.
- Но сюда ты приходишь в надежде, что твой отец тебя услышит?
- Да нет, - заложил руки за спину Рошар, небрежно облокачиваясь на одну из каменных стен. – Сюда я прихожу не для него, а для себя. Здесь чувствую, что он рядом. Говоря с ним, не рассчитываю на ответ, понимание, прощение или что-то еще. Лишь на облегчение от разговора с близким.
- Теперь понимаю. Но почему ты не поговоришь с мамой? Она ведь жива и может не только выслушать, но и ответить.
- Я много говорю с мамой. Ее советы не раз и не два пригождались мне в жизни. Но мама, это мама, Лисанна. Отец был мне другом. Мы работали вместе несколько лет, это были… запоминающиеся годы. Он был удивительным человеком. Простым с родными, жестким с преступившими закон, понимающим со всеми. Его уважали и любили на работе, повелитель прислушивался к нему. Всегда. Светлейший предлагал мне должность отца, только я не захотел. Не смог. Предпочитаю быть просто советником.
Почувствовала странный холодок, будто ветерок пронесся мимо, едва касаясь. Поежилась, обхватывая себя руками.
- Замерзла? Давай возвращаться.
Рошар шагнул ближе, подавая руку. В одной я удерживала энергетический шарик, другую протянула лотру. Мы поднялись уже на последнюю ступень, когда что-то заставило меня оглянуться. Взгляд. Я будто почувствовала чей-то взгляд. Но сколько ни всматривалась в темноту склепа, так и не поняла, откуда он исходит.
- Ты обещаешь, что все каменные ящики откроют? – замерев на последней ступеньке, не дала Рошару подниматься, пока не услышала твердое обещание.
Это меня немного успокоило, примирило. Гробы откроют, истлевшие тела без труда выпустят метущиеся души. Они смогут уйти к Всевышним, получат шанс на перерождение.
