– Так она еще и не родная вам? – сухо уточнила я и почувствовала, как дрогнул в ладони девичий кулачок. Похоже, для Ангел эта вскрывшаяся по неосторожности информация тоже оказалась в новинку. – Про «кровиночку» вы явно перегнули.
– Бабушка…
– Не слушай ее, Гелечка, не слушай! Вот ведь… показала на свою голову! Старая дура…
– Что происходит, ба?
– Ты идешь со мной в замок, – грозно рявкнула я, обращаясь к девочке, влажные глаза которой уже готовились пролить водопады слез. – А если попробуешь убежать или ослушаться – тебя накажут, ясно? Вам же, Гульнур, я настоятельно рекомендую держаться от меня подальше. Когда война благополучно завершится, проклятье будет снято, а у меня не останется вопросов, ваша приемная внучка вернется домой.
К своей чести, Ангел так и не расплакалась. Она смиренно кивнула, опустив голову, и крупная родинка на ее лице уныло повисла над полом. Старуха же злобно скрежетнула желтыми зубами, наверняка желая впиться ими мне в горло, но удержалась от необдуманных поступков: ее остановил кинжал, который я больше не скрывала.
– На улицу, – коротко скомандовала я девочке.
Ангел в последний раз взглянула на свою бабушку и вышла за дверь. Я чуть помедлила: мне нужно было услышать ответ на еще один, последний вопрос.
– В чем заключалось ваше предназначение? Раз вы приятельствовали с магами, они, вероятно, поделились этим с вами.
– Я не была предназначенной, принцесса. Магия перемещения захватила меня случайно, как и троих из вашей пятерки.
– Почему тогда вы остались? Вы ведь могли попросить вернуть вас домой.
Неприязненный взгляд старухи приобрел задумчивое выражение.
– Я полюбила этот мир. Необязательно быть предназначенным, чтобы захотеть остаться, и наоборот, необязательно быть непредназначенным, чтобы стремиться сбежать.
После случившегося в Танатре Лись стал излишне недоверчивым, мнительным и хмурым. Вдобавок его по-прежнему беспокоила рана на спине, отзывающаяся при любом неосторожном движении колкой болью, – в общем, в настроении ассасин пребывал отнюдь не в наилучшем, и тем поздним вечером, когда мы с Ангел вернулись в замок, он был предельно подозрителен и предельно недоволен.
– Это еще кто?
Столкнувшись с его сердитым взглядом, Ангел не на шутку перепугалась, а у меня совсем не оставалось сил, чтобы объяснять ей, что перед ней чуть ли не самый добросердечный ассасин во всем Листе.
– Моя новая служанка. Персональная.
– Кажется, в прошлом тебе не требовалась личная прислуга.
– Мои приоритеты изменились. Кто-то же должен пробовать передо мной мою пищу, – пробурчала я, бросая невидимый камень в огород бабушки Ангел, Гульнур, которая, к сожалению, услышать меня никак не могла.
– Тебя пытались отравить?!
– Вовсе нет! – приобретенная Лисем подозрительность заметно усилила его проницательность, что, в целом, давало положительные плоды, но в конкретную минуту только вредило. – Слушай, я ужасно устала и хочу спать…
– Обязательно было брать необученную мещанку? Из прислуги Холеса подходящей не нашлось?
– Это сейчас так важно для тебя? – простонала я, не замечая, что Ангел уже готовится выпрыгнуть из своей серой униформы и бежать, не останавливаясь, до самого Океана, лишь бы ассасин не испепелял ее уничтожающим взором и дальше.
– Тебя скоро объявят королевой, Кира. В данный момент ты – единственный оплот ассасинов. Понимаешь, что это значит?
Это значило, что рамки сожмутся еще сильнее, хотя после принятия титула принцессы, казалось, сильнее уже некуда. Безраздельная власть, якобы полностью развязывающая руки, но на деле запихивающая тебя в такое тесное пространство, что эти развязанные руки вряд ли могли хоть на что-то сгодиться, – вот, что меня ожидало.
