– Лись, я никому больше не верю. Только тебе.
– Вот и оставь мне голову ясной.
Его ответ мог значить лишь одно: он тоже смирился с проклятьем. Все ассасины Танатра видели, как сильно изменился Варго перед своей смертью, но я прекрасно помнила, что Лись был одним из тех, кто предпочитал не замечать этих изменений до самого конца. Помнила, как он запрещал верить словам последователей чародеев, как оправдывал приказы короля его гневом, однако теперь подкосилась даже его вера.
Холес, стремясь произвести впечатление на беженцев из столицы, в особенности на принцессу, выделил нам роскошные покои. В моей комнате стояла широкая постель, на которой с легкостью могли бы уместиться пять человек, и была она не расправлена – Ангел сюда явно не заглядывала. Я со вздохом устроилась на мягкой пуховой перине, размышляя, куда она могла подеваться. Мы беседовали с Лисем около получаса, и за это время девочка с легкостью могла выскользнуть из замка и сбежать к любимой бабушке, но отчего-то я была уверена, что причина ее пропажи заключалась в другом. Неужели кто-то перехватил? Ею – беззащитной, миловидной, юной, но уже отнюдь не маленькой – наверняка заинтересовались бы многие ассасины, уставшие от однообразия в виде старых служанок. Поймав себя на этой мысли, я слабо поморщилась, однако на поиски так и не отправилась. Просто легла спать, не раздеваясь.
Утром Ангел оказалась на месте.
– Моя принцесса, там готовят лошадей. Вы пропустили завтрак…
Обнаружив ее сидящей на коленях возле кровати, я резко приподнялась, и в глазах у меня мгновенно закружились сине-черные мушки.
– Почему не разбудила?
– А должна была? Простите, я не знала…
– Где ты ночевала?
– Здесь, – девочка мотнула головой в сторону небрежно валяющейся на полу подушки. – Понимаете, вчера я заблудилась. Вы велели мне отправляться в ваши покои, но я не знала, где они находятся, и очень долго бродила по коридорам, а когда нашла, вы уже крепко спали…
– Разве я не закрыла дверь на замок?
Ангел умолкла и быстро покачала головой. Я вновь опустилась на перину. Очертания комнаты поплыли перед глазами – против воли мысли вновь переносили меня в Танатр, где каких-то десять дней назад я точно так же забыла запереться.
Все же зачем Тэон заглядывала тогда?
– Принцесса, лошади…
– Я поняла и с первого раза.
Поражение королевской крепости, построенное на вероломном предательстве, подкосило нас: и меня, и Лися, и Зонба. На каждом оно оставило свой след. Лись страдал теперь приступами паранойи, а недугу Зонба и вовсе было сложно придумать подходящее название: его то накрывала глубокая апатия, в связи с которой с ним становилось невозможно говорить, потому что он попросту не желал ни на что отвечать, то посещали различные сумасбродные идеи. С недавних пор он рвался вернуться в Танатр, хотя делать в нем, напрочь оккупированном рыцарями, было нечего ни одному ассасину. Мы с Лисем из раза в раз твердо отказывали ему, и тогда он срывался и вновь уходил в себя. Я догадывалась, что он оставил кого-то в родной крепости, кого-то не сберег и чувствовал теперь себя виноватым, но сколько ни билась, пытаясь выяснить подробности, ничего конкретного не узнала.
Изменения произошли и со мной. Мучаясь неразрешенными вопросами, связанными с гибелью Варго, я часто испытывала вспышки беспричинной злости, одна из которых как раз случилась прямо сейчас, выбрав своей целью ни в чем не повинную Ангел. Мне снова вспомнилось все, что предшествовало падению Танатра: незакрытая дверь, тяжелый разговор в зале совещаний, разочарованное лицо Антея и полуулыбка Нодреда, означающая нашу с ним общую победу… нет, только его победу, ведь если бы тогда Антей поверил Тэон и посадил за решетку его, Эзикий не прорвал бы оборону. Варго остался бы жив.
