Тремор - страница 14

Кирилл задумчиво взглянул на нее.

− Я так и делал. Все без толку. Я оттачивал аккорды, когда другие зависали в барах, потом стал зависать вместе с ними. Я пробовал быть разным, но в последний момент удача всегда уходила от меня.

− А быть собой ты пробовал?

Он замер, смотря на горизонт. Туда, где мерцали фонари, где их свет, преломляясь, дрожал в воздухе. Со стороны казалось, что он говорит с ними. Кирилл неподвижно стоял, облокотившись об изгородь.

− Тут так красиво, − прошептала Таня.

Он взглянул на нее. Это глаза Одри Хепберн. Их блеск лучше всякой косметики. В них свет фонарей, юность и начало надежд.

Она поймала его взгляд. Не смогла отпустить вовремя. И вот глаза в глаза, и они молчат на границе миров − тишина полутемной квартиры и шум улиц создали их собственное пространство. Улыбка исчезала с ее губ. Веселость исчезала из воздуха.

Кирилл и сам не знал, что происходит. Зачем-то подходил к ней, делая шаги все плавнее и короче. А она замерла, даже не замечая шелеста волос у щек. Его лицо было совсем близко. Пальцы коснулись шеи. Мир померк, когда он прильнул к ней.

Открыв глаза, она вздрогнула. Не сразу вспомнила, что уснула вчера у незнакомого парня. Сев на диване, Таня вслушалась в тишину. Из спальни доносилось ровное дыхание Кирилла. Стараясь не шуметь, она сняла с себя его майку. От нее пахло орехом и корицей. Таня аккуратно сложила ее и оставила на диване.

− Пока, − прошептала она, коснувшись его плеча. Кирилл тут же приподнялся с подушки.

− Ты что, уже уходишь?

− Ну да, не хочу шуметь на кухне.

Он сел на кровать, накрывшись одеялом. Сонливая улыбка на чуть припухшем лице превращала его в пятнадцатилетнего мальчика. Лишь широкие плечи и рельеф на торсе выдавали его возраст. Пальцы с силой убрали с глаз наэлектризованную челку. Таня и сама не знала, почему это так умилило ее.

− Там шуметь нечем, я редко ем дома. Сам не знаю почему, − проговорил он заспанным голосом.

− Можем позавтракать там же, где вчера. В этой кофейне вкусная выпечка.

Таня согласилась.

Она ждала, пока Кирилл приведет себя в порядок. Умоется, быстро уложив челку, наденет белую майку, джинсы и одну из десятка кожаных курток.

Было так сложно скрывать от него улыбку, что от напряжения стало сводить щеки. Когда он проходил мимо нее, Таня делала вид, что читает статью в телефоне. Прикрывая рот рукой, она опускала голову. Но вот они вышли из квартиры, и по взгляду Кирилла стало ясно, что ей не удалось обмануть его.

− Ну чего ты? – засмеялся он.

Таня пожала плечами, и он прижал ее к себе.

− Все в порядке, − услышала она свой голос, словно из-за стеклянной стены. Руки стали ватными, когда коснулись Кирилла. Их взгляды надолго слились и больше не пересекались весь путь до кофейни.

Таня прошла за тот же столик, что и вчера вечером. Кирилл сел напротив нее и тут же подозвал официанта. Скоро они уже ели сэндвичи с ветчиной и сыром. Американо и раф встали напротив друг друга.

− А где находится твой институт?

− Недалеко от Звенигородской. Там совсем близко, − бегло сказала она, смотря себе в тарелку.

− Я сегодня не занят, так что могу довезти тебя.

Таня задумчиво надкусила краешек тоста. После вчерашнего ей было неловко отвечать на пристальные взгляды Кирилла. Словно прочитав ее мысли, он первый заговорил об этом.

− Мы вчера… Так говорили с тобой. Я редко открываю людям душу. Теперь ты обо мне все знаешь, а вот я о тебе как-то маловато.