Чем дальше Марк говорил, тем больше повисало умиление в воздухе. Все одобрительно кивали ему.
Отец слушал его речь, опустив веки. Казалось, перед ним лежат фотографии с самыми сокровенными моментами. Когда он смотрел на Марка, тот оживлялся еще больше. На чуть пухлых щеках проявлялся румянец, и он отрывисто убирал ворот рубашки от шеи. Казалось, даже угол взмаха его рук был задуман так, чтобы обратить часы Moinet Meteoris к залу. Чтобы все PR-менеджеры, начальники отделов и их заместители знали, что племянник гендиректора не только поможет компании в будущем, но и представит ее в самом выгодном свете.
Когда он закончил речь, все зааплодировали. Поднявшись с места, отец встал напротив Кирилла и крепко пожал Марку руку.
Что-то в груди неприятно кольнуло его, но не единым жестом он не хотел выдать этого. Все, что ему оставалось, это просто ждать конца банкета. Пока все желающие поздравят его отца, и ряд блюд на столе сменится десертом.
Но это едва ли получалось у него. Взгляд Кирилла все чаще поднимался на Марка. На этого подхалима с зачесанными волосами, с деревянной, неестественно прямой спиной. Он делал лишь два движения – заносил над тарелкой вилку и обращался к другим с прилежной заискивающей улыбкой. Как и всегда, все были просто очарованы им.
Перед десертом гости вновь разбрелись по залу. Кто-то сидел на флоковых диванах в лаунж-зонах, кто-то вышел на перекур. Разбившись на компании, все вели неспешные беседы. Звон бокалов и смех слились с плавной неспешной музыкой.
Кириллу казалось, кто-то чиркнул у его висков спичкой. Это какая-то мания, одержимость, больше ничего не волновало его в этот вечер. Все его внимание занимал лишь Марк. Его поползновения от одной компании к другой, то, как менялся он в лице, переходя к следующей.
Кирилл стоял в стороне, чтобы тот не мог заметить его. Как змея, он плавно перемещался за ним. До него долетали лишь обрывки фраз, но даже этого хватало, чтобы заставить желваки играть на его скулах.
Между разговорами об акциях и дивидендах проскальзывали личные темы. Витиеватыми фразами Марк отвечал на то, что с другими людьми обсуждал смело и открыто. Это все больше выбешивало Кирилла.
Волна наслаждения прошла по телу, когда он услышал то, что хотел. Кровь тут же закипела в его жилах.
− Думаешь, Вадим Георгиевич здесь задержится? − спросил Марка его сверстник.
− Не думаю. Видно же, что постарел. К тому же у него слишком много врагов здесь. Я слышал, под него копает Дубрович. Наверняка припишет видок этого Кирилла как проблемы с воспитанием сына. В общем, посмотрим…
−А иди-ка ты сюда, − оттащил Кирилл его за шкирку к выходу. Парень барахтался в его руке как пойманный котенок, но тот и не думал ослаблять хватку. Выйдя из здания, он со всей силой вмазал ему по щеке.
Марк с криком упал на траву. В то же мгновение его шея была крепко прижата к земле. Подобно хищному зверю над ним скалился Кирилл, грозно шепча ему в ухо:
− Ты грязная мразь. Я таких, как ты, вычисляю тут же. Разносишь грязь о моей семье, подонок?!
Сзади послышались женские крики, и вскоре двое мужчин разняли их. Пока Кирилла держали под руки, с губ Марка вытирали кровь и прикладывали лед к глазу. Когда парня отпустили, другая, более мощная рука беспардонно пихнула его вбок.
Кирилл обернулся на бледное лицо отца. Привычный каменный взгляд сейчас вызывал в нем мучительную злобу.
