Тренер Култи - страница 20
Дженни красноречиво поглядела на меня в зеркало. Нельзя обрываться на полуслове, когда мимо проходят другие люди: сразу же поймут, что вы обсуждали что-то нехорошее. Поэтому я выпалила первое, что пришло в голову:
– …прийти и сказать, что специально просила не класть лук в бургер. Все сразу решат, что ты конченая.
Одна из девушек улыбнулась мне, а остальные не обратили внимания и просто разошлись по кабинкам.
– Да, толком и не пожалуешься… – Закусив губу, Дженни дождалась, пока они уйдут, а потом одними губами добавила: «Это что такое?»
«Что придумала, то и сказала!» – беззвучно ответила я, пожав плечами.
Дженни сжала переносицу, краснея от смеха.
– Ага, реально. – Я развела руки в стороны, как бы спрашивая, что еще я должна сказать, хотя Дженни все равно на меня не смотрела: она изо всех сил старалась не ржать. Блин, лучше бы помогла что-нибудь выдумать. – Я же ясно сказала: не надо мне лука. Ну ладно, пофиг. Все равно аллергии у меня нет.
Дженни к этому времени уже прижималась лбом к стойке, согнувшись пополам от сдерживаемого хохота.
Я легонько пнула ее по колену, и тут из кабинки раздался звук смыва. Она подняла голову, и я одними губами шепнула: «Заканчивай». Ага, как же. Закончит она.
Нет, пора прекращать этот фарс, а то все бы увидели, как Дженни ржет из-за лука. Боже, я совсем не умела врать.
Я вытолкнула ее из уборной, и вовремя: в кабинке как раз щелкнул замок.
– Ходят слухи, что вы планируете вернуться в сборную. Что вы можете об этом сказать?
Наступил первый официальный день тренировок, и у меня от нетерпения буквально чесались ноги. Я же полгода только и делала, что самостоятельно тренировалась и играла в футбол с семьей и друзьями, – и вот, дорвалась.
И, разумеется, нарвалась. На журналиста из «Трейнинг Инкорпорейтед» – популярного интернет-журнала.
Пока он задал два вопроса, полет нормальный.
Но это еще не означало, что сейчас я выдам ему все свои тайны. «Отвечай уклончиво, Сэл. Никогда ничего не подтверждай и не отрицай».
– Пока ничего. Моя лодыжка до сих пор не восстановилась, и в данный момент у меня иные приоритеты.
Ну, вроде неплохо.
– Правда? – Он приподнял бровь. – Например?
– Например, работа с подростками.
Остальные детали насчет своей жизни я предпочла опустить: в них нет ничего эффектного и они не связаны с футболом. Никого не интересовала мизерная зарплата, из-за которой нам приходилось подрабатывать, – это не укладывалось в представление людей о большом профессиональном спорте.
И уж тем более никого не интересовал ландшафтный дизайн, которым я занималась после тренировок. Я не стеснялась своей работы, отнюдь. Она мне нравилась, и я даже отучилась на ландшафтного дизайнера. В ней не было престижа и лоска, но я не собиралась слушать, как кто-то ругает меня за выбранную профессию. Папа всю жизнь содержал семью «подстригая газоны» и «подметая дворы» – он за все брался, лишь бы нас обеспечить. Они с мамой с самого детства учили меня, что в тяжелом труде нет ничего постыдного, потому что тогда я обижалась на чужие подколки. Надо мной смеялись и тыкали пальцем, когда папа приезжал за мной с газонокосилкой в кузове побитого грузовика, в дурацкой шляпе и потной одежде, видавшей лучшие времена.
Но разве я могла злиться на папу, который забирал меня из школы, чтобы отвезти на тренировку по футболу? Иногда он даже брал меня с собой на работу, если уроки заканчивались слишком рано. Он любил нас и делал все, лишь бы отдать нас с Эриком в хорошие команды с их бешеными взносами и дорогой формой. Если бы он не работал без продыха, мы бы ничего не добились.