Я не лишусь из-за него дела всей жизни.
Мне еще никогда не было так тяжело держать средние пальцы согнутыми, а колено – подальше от паховой области Култи, но в итоге я отвернулась и села в машину. Ничего не говоря, просто закрыла дверь, убедилась, что никого не задавлю, и выехала с парковки.
Не посмотрела даже в зеркало заднего вида. Слишком уж злилась.
И только на светофоре по моей щеке скатилась слеза. Всего одна. Как он мог угрожать мне после всего, что я сделала? Это не укладывалось в голове. Глубоко судорожно вздохнув, я решила, что не буду тратить на него свои слезы. Какая разница, что их вызвало: унижение, обида или просто-напросто злость. Меня не волновало его идиотское мнение. Я себя знала.
А Култи мог пойти соснуть член.
Чтоб он им подавился.
* * *
– Ты в порядке?
Я завязала узлом большой черный мешок, в который только что вытряхнула травосборник газонокосилки, кивнула и устало улыбнулась Марку.
– Да. А ты?
Он стянул с головы кепку и провел рукой по коротким черным волосам.
– Небольшое похмелье, но бывало и хуже. – Забросив мешок на плечо, он пошел за мной следом. – Как, эм, вчера все прошло? Нормально?
– Ага. Он был сегодня на тренировке, – ответила я так непринужденно, что можно сразу получать «Оскар». – Еще раз спасибо, что позвонил.
Пожав плечами и отмахнувшись, Марк подобрал с дорожки ручную косилку.
– Что он вообще забыл в баре? – тихо спросил он.
– Понятия не имею. – Он ничего не объяснил, только угрожал. Замечательно. – На мой взгляд, это полная тупость. Хорошо, что мы его оттуда забрали.
Загрузив инструменты в багажник и захлопнув крышку, Марк обернулся ко мне.
– Ты правильно поступила. Не волнуйся.
Резко захотелось рассказать ему, что Култи пригрозил выкинуть меня из основного состава, но я сдержалась. Это всего лишь слова, не больше. Я не собиралась паниковать из-за какого-то мудака.
А еще меня не покидало чувство, которое я категорически отказывалась признавать: что я снова расплачусь, если повторю его слова вслух. И только потому, что под рукой не оказалось ничего, что можно безопасно разбить, я не швырнула вещи о землю.
Я никогда ничего не била. Это совсем на меня не похоже. Я другой человек. Даже не верилось, что он способен вызвать во мне такие эмоции. Я не была ни вспыльчивой, ни эмоциональной. По крайней мере, сейчас.
Это все он виноват. Этот Култи.
– Саломея! Саломея Касильяс!
Я специально опустила голову пониже, чтобы слоняющиеся по полю журналисты не заметили меня за группой игроков, с которыми я направлялась на тренировку.
Мать вашу.
– Сэл!
Я остановилась, а Дженни фыркнула и прошла мимо. Предательница. Натянув вежливую улыбку, я обернулась к зовущей меня женщине. Та подбежала ко мне с диктофоном в руках и такой широкой улыбкой, что я засомневалась в ее искренности. Кто их там разберет?
– Здравствуйте, – поприветствовала я.
– Здравствуйте, спасибо, что остановились, – сказала она, откидывая с лица длинные волосы. – У вас не найдется для меня пары минут?
Мое «конечно» прозвучало на удивление убедительно. Если честно, я ничего не имела против самих СМИ, просто сама по себе была замкнутой и неловкой, поскольку понимала, что все мои слова будут записаны и использованы против меня. Наверняка.
Широко улыбнувшись, она показала мне диктофон.
– Не против, если я буду записывать? – Я кивнула. – Отлично, еще раз спасибо. Меня зовут Кларисса Оуэнс, я работаю на «Светскую Джейн».
