Тренер Култи - страница 35
Настолько я его обожала. Даже сейчас защищала его с точки зрения объективного непредвзятого игрока, ведь со статистикой не поспоришь. Он был невероятным, потрясающим футболистом, что бы кто ни сказал.
Жаль, что внутри оказался тем еще мудаком.
Чертов ублюдок.
– Ну, как прошло? – с улыбкой поинтересовалась Дженни, когда я села рядом.
Не скрываясь, я закатила глаза.
– Она спросила, нет ли у него девушки.
Дженни фыркнула.
– Знаешь, что надо было сказать? «Девушки нет, но я тут недавно познакомилась с его спутником жизни, отличный мужик», – сказала я, с улыбкой доставая из сумки вещи. – Может, в следующий раз.
– Меня вчера спрашивали, не планирует ли он возвращаться на поле. А когда я забирала почту, ко мне подошел сосед, и такой: «Привет, Дженнифер! Не достанешь мне билеты на вашу игру?» А я его даже не знаю! – воскликнула она. – А позавчера тетя спросила, нельзя ли ей заглянуть к нам на тренировку. Она даже не любит футбол.
Дженни редко жаловалась на жизнь. Сам факт, что она об этом упомянула, говорил о многом.
В ответ я просто кивнула. Опасалась, что скажу что-нибудь, о чем потом пожалею.
– Женевьева сказала, что ее начальник предложил повысить ей зарплату, если она принесет ему вещички сама-знаешь-кого.
Неудивительно. Хотя, если бы я притащила Марку труселя Култи, он бы отправил меня на больничный за его счет.
– Харлоу вроде сказала какому-то журналисту, что пришла играть, а не обсуждать тренера.
Мы синхронно фыркнули.
– А что остается делать? Жаловаться на чрезмерное внимание? Я уже рассказала Гарднеру о письмах от фанатиков Култи, и пиарщики пытаются вывернуть ситуацию нам на пользу. Эрик говорил, что в Европе Култи предлагали какие-то баснословные деньги, а он отказался. Разумеется, они не хотят его упустить. – Я вновь вспомнила о ночи в баре и об угрозе и подавила знакомое разочарование, вспыхнувшее внутри. – Ну, бывает.
Дженни со вздохом кивнула.
– Надеюсь, с началом сезона все успокоятся.
– Я тоже.
Глава 7
Следующие несколько дней жизнь шла своим чередом.
Каждое утро у поля нас встречала как минимум парочка журналистов. Обычно они караулили несколько дней, а потом на их месте появлялись другие. Гарднер проводил тренировки в компании фитнес-тренера и остальных помощников, а наша всемирно известная франкфуртская колбаса занимался тем же, чем и всегда: абсолютно ничем.
В итоге спустя несколько дней я полностью на него забила – забот хватало и без этого – и научилась не замечать, даже когда он был совсем рядом.
Как в день командного фото, например.
Под руководством ассистентки фотографа я благополучно устроилась в первом ряду с остальными игроками ниже ста семидесяти сантиметров, зажатая между полузащитницей и защитницей. Забыла ли я, что Шина просила меня встать рядом с Култи? Нет. Собиралась ли я об этом упоминать, чтобы меня переставили? Нет, нет и еще раз нет.
Солнце палило беспощаднее обычного, а от влажности я вспотела в таких местах, о которых обычно даже не вспоминала. Хотелось пить, но тент с водой стоял слишком далеко, чтобы быстро к нему пробежаться. Стоять так, беззащитно столпившись, в сотню раз хуже, чем бегать на тренировке до наступления жары. Куда, куда хуже.
– Скоро это закончится? – вздохнула девушка по правую руку, одна из новеньких игроков «Пайпере».
– Вроде да, – ответила Женевьева, стоящая прямо за мной. Для нее всего второй сезон в Женской лиге.