Выйдя к гостю из Москвы, консул сразу насторожился и подобрался. Он уже достаточно давно работал в консульской службе для того, чтобы развить отличную рабочую интуицию. Поджарый мужчина в приемном холле консульства явно не относился к категории убитых горем родственников. Более того, консулу достаточно было одного взгляда в глаза посетителя, чтобы примерно догадаться, какое ведомство он представляет. Консул помрачнел. Такой визит сулил большие неприятности и множество организационных хлопот, не говоря уже о море отчетов, которые теперь придется писать. Значит, этот охламон что-то прозевал, с раздражением подумал он о своем клерке, готовившем бумаги по утопленнице. Значит, никакая эта Волкова не рекламная модель. Рекламой в том ведомстве, откуда прибыл посетитель, не занимаются.
– Кофе? Чай? – услужливо спросил консул, протягивая руку к открытой двери своего кабинета. Секретарша удивленно подняла брови. «Дура! – подумал консул. – Кругом одни идиоты».
Как и следовало ожидать, посетитель, ничуть не удивившись такому приему, бесцеремонно присел прямо на рабочий стол консула и посмотрел на него скучными глазами:
– Место происшествия кто-нибудь осматривал? В полиции кто-нибудь был?
– Я сейчас все объясню... – суетливо заговорил консул, но продолжить ему не дали.
– К черту, – сказал гость. – Все понятно. Нехватка сотрудников. Разгар сезона...
– Совершенно справедливо, – быстро успел вставить консул и тут же поперхнулся, натолкнувшись на немигающий презрительный взгляд.
– Звоните в полицию. – Московский гость пододвинул телефонный аппарат к консулу.
Тот явно замялся.
– В чем дело? – угрюмо спросил гость.
– Видите ли... Лично у меня только английский язык, не все в местной полиции...
– Номер хотя бы набрать сами сможете? – не скрывая насмешки, спросил гость.
– Разумеется...
Пальцы у консула задрожали, но номер ему набрать все-таки удалось. После этого гость забрал у него из рук телефонную трубку и спокойно заговорил в нее по-турецки. Смысла этого разговора консул, конечно же, понять уже не мог.
В тот момент, когда российский консул в Анталии переживал свалившиеся на него из Москвы неприятности, старший научный консультант архивного отделения Российской государственной библиотеки Александр Воронцов еще и знать ничего не знал ни о существовании, ни тем более о таинственном исчезновении модели Людмилы Волковой. Воронцова тогда интересовали совершенно иные материи.
Он бродил по тихим тропинкам кладбища Донского монастыря и всерьез размышлял о том, что, наверное, стоит уже подумать о докторской диссертации. Собственно, вопрос был не в том, пора или нет писать диссертацию. Просто неожиданно на днях пришла в голову эта идея – написать исследование о национальной культуре надгробий. Толком эту тему в истории искусства никто еще не исследовал, а открытий здесь можно было сделать немало. В конце концов, история надгробных памятников – это история того, как менялось отношение к вопросам жизни и смерти. Есть ли на свете какая-нибудь более серьезная тема для размышлений?
По старинному Донскому кладбищу он мог бродить часами. Больше это место напоминало даже не кладбище, а музей под открытым небом. Со временем территория монастыря превратилась в своеобразную кунсткамеру. Здесь странным образом сохранялись кусочки истории. Например, когда-то разобрали Триумфальную арку, которая теперь стоит на Кутузовском проспекте. Ее разобрали, чтобы потом собрать снова, но при этом многие детали – скульптуры и барельефы – почему-то оказались лишними. Тогда их привезли и оставили в Донском монастыре. Еще здесь стояли желтые столбы с воротами из одной княжеской усадьбы. Ворота были культурной ценностью, поэтому их тоже привезли сюда. Они стояли перед входом в небольшую рощицу с райскими яблонями. Сами ворота были почему-то закрыты на замок, но никакого заграждения вокруг них не было. Ворота стояли как памятник.
