– Чего раньше-то молчал? – прошипел я.
– А вдруг ты трус? – сказал он с вызовом.
Такого я вытерпеть не мог. Я кинулся к столбу и перекусил инструментом толстый провод. Свет погас. Сеня убежал на другую сторону раскопа. Он прыгнул в траншею. Голова его мелькнула в окопе. Сеня выскочил из ямы и подбежал к столбу. Он долго возился, и я видел, как он перерезал провод, но свет чудесным образом так и не погас.
Сеня вернулся, прыгая через ямы, и мы приступили к делу.
Далеко в переулке изредка мелькали огни машин. Мы торопились. Ночь была тёплая, и я вспотел, раскидывая землю «прототипом Д». Сеня сновал с металлоискателем и молча тыкал в землю пальцем, показывая, где копать. Нам попадались какие-то железяки, скобы, гвозди – ничего стоящего.
Рядом во дворе засмеялись. Замелькали огни сигарет. Мы пригнулись, но работы не бросили.
Мы долго рылись в земле. Руки заныли. Мы даже пару раз отдохнули и решили, что в эту короткую летнюю ночь мы будем искать сокровища до рассвета.
Вскоре прототип глухо ударил по твёрдому предмету. Я разрыл землю, включил фонарь и увидел горшок, застрявший между обгорелыми брёвнами. Я позвал Арсения. Он подбежал ко мне с металлоискателем наперевес.
– Слава Нептуну! – завопил Сеня и добавил тише, спохватившись: – Роем!
Я стал разбивать инструментом бревна. Арсений подкапывал горшок широким ножом.
Горшок не поддавался. Земля была каменистая, а брёвна тяжёлые и твёрдые. Но я изо всех сил хлестал прототипом, а Сеня без устали орудовал ножом, так что во все стороны летели камни, куски дерева и комья земли. Мы увлеклись работой и почти выкопали горшок, но сердитый окрик остановил нас:
– Эй! Кто такие?!
На дороге стоял милицейский козелок. Служитель закона светил на нас фонарём. От милиционера нас отделял широкий ров.
Я застыл с алебардой в руках. Арсений не торопясь разогнулся и ответил так, будто его отрывают от работы:
– Мы археологи, товарищ милицейский. А в чём проблемы?
Луч фонаря скользнул по нашим рюкзакам и снова ударил в глаза.
– А чего так поздно роетесь, археологи? – спросил милиционер.
– Недовыполнение плана, – ответил Арсений, пряча за спину нож с зазубренным обухом.
Мне показалось, блюститель закона смягчился. И даже его фонарь как будто стал светить мягче и спокойней.
– Так, понятно, – сказал милиционер и добавил, как мне показалось, с подвохом: – А где же Арнольд Иванович?
– Арнольд Иванович сегодня приболел, у него расстройство желудка, – ответил Сеня так, словно готовился к такому вопросу.
– Заболел, да? – усмехнулся милиционер. – Ну-ка, я сейчас проверю!
Он посветил фонарём вправо и влево. Не найдя обходного пути, милиционер ступил на шаткую длинную доску, криво переброшенную через ров, и двинулся прямо к нам.
Арсений бросился навстречу милиционеру. С разбегу, падая на бок, как футболист, который делает подкат, Арсений ударил ногами по доске с нашей стороны рва. Доска сдвинулась и соскользнула в ров. Посыпались камни и земля. Милиционер взмахнул руками. Фонарик выскользнул из его рук, взлетел и закрутился в воздухе. Вспышки фонаря выхватывали из тьмы падающего старшину (я успел рассмотреть погоны). Милиционер, поминая бога и мать, тяжело скатился в ров. Сеня тоже сорвался вниз, но ухватился за край траншеи и выскочил оттуда первым.
Из рва загавкала рация.
– Подкрепление вызывает! – прошипел Арсений и скомандовал: – Ломай!
Я воткнул прототип под горшок. Сеня прыгнул на ручку инструмента. Ручка хрустнула, Сеня упал, но горшок выскочил из земли. Я схватил горшок, помог Сене подняться, и мы побежали.
